Марка страны Гонделупы
Шрифт:
Главным образом Петя менялся с Левой. А если с другими мальчиками, то непременно через Леву.
Это происходило так.
На одной из переменок Лева, увидев Петю, как бы мимоходом спрашивал его:
– Марки с тобой? На большой вали на верхнюю площадку. Будем меняться. У меня есть мировецкие!
При этих словах он обычно прищелкивал пальцами у самого Петиного носа.
Петя понимал, как плохо заниматься марочными сделками в школе, хотя бы и на переменах. И понимал, что мама не похвалила бы его, узнав об этом. И Петя очень не хотел, чтобы
Но разве он мог устоять? Это было выше его сил. Кроме того, Лева Михайлов был из пятого класса "Б". И очень умный. И его товарищ.
Весь следующий урок Петя не мог усидеть спокойно. Он ерзал на парте, вертелся: нетерпение изводило его. Клавдия Сергеевна делала ему одно замечание за другим.
А урок тянулся так невыносимо медленно!
Едва успевал зазвонить звонок, Петя срывался с места, выскакивал из класса и сломя голову несся по лестнице на самую верхнюю площадку.
Кирилка с Вовкой переглядывались и сокрушенно вздыхали. Опять этот Левка! Опять эти марки! Они давно и яростно ненавидели и Леву, и марки. Но Пете они пока все прощали, хотя и не могли понять его. Как можно ради каких-то марок забывать обо всем на свете! Даже о лучших друзьях...
А у Левы была такая система. Он долго не приходил на верхнюю площадку, где поджидал его Петя. И, когда Петя терял всякую надежду, считал, что с минуты на минуту раздастся звонок к урокам, Лева являлся. Являлся, как всегда, слегка насмешливый и высокомерный. Вытаскивал из кармана кляссер, такой красненький переплетик специально для менных марок. С этого момента у Пети начиналось настоящее страдание.
Лева всегда умел показать "товар лицом".
– Хороша? То-то же! Цены ей нет, этой марке. Французское Сомали... А эта какова? Аргентина...
– Дай посмотрю поближе!..
– молил Петя, пригибая лицо к красному переплетику.
– Руками не смей!
– строго предупреждал Лева.
Петя знал, что марки полагается брать только пинцетом. А если пинцета нет? Неужели нельзя взять осторожно, двумя пальцами? Вот эту длинную с пароходом?
Разохотив Петю, Лева говорил ему:
– Показывай, что там у тебя?
И бесцеремонно разворачивал пакетик с марками, который Петя доставал из кармана. Жадными пальцами он перебирал Петины марки, а Петя молча заглядывал ему в лицо, стараясь угадать: понравились Леве его марки? Будет он с ним меняться или нет?
– Сплошная ерунда, забирай обратно!
– наконец, хмурясь, объявлял Лева.
У Пети опускались руки: неужели все до одной - сплошная ерунда? Какая обида!
– А эта с аэропланчиком?
– робко спрашивал он.
– Чепуховая...
Наверно, так. Лева - знаток и понимает лучше, чем он. Наверно, все его марки действительно ничего не стоят, наверно, все до одной ерунда и чепуха.
Зато Левины - ах, какие великолепные! Неужто не удастся выменять? Ни одной?
И Петя принимался просить:
– Хоть одну сменяй! Хоть одну, ладно?
Немного поломавшись, Лева соглашался. Выбирал среди своих марок
Петя не помнил, есть у него такая или нет... Кажется, есть. А может быть, другого цвета? Но, в общем, ему было все равно. Главное - сейчас начнется мена!
– Эту?
– спрашивал Лева.
– Возьмешь?
– Возьму!
– замирающим голосом отвечал Петя.
– За нее дашь вот эти!
– говорил Лева и отбирал среди Петиных марок несколько для себя подходящих.
Но тут на Петю находит упрямство.
– Тебе пять, а мне одну? Так я не буду!
– говорит он и требует у Левы обратно марки.
Менялись обычно долго и упорно. Чем дальше продолжалась мена, тем больше удовольствия это доставляло Пете. Он с самого начала знал, что отдаст Леве все, что тот захочет. И лишь ради одного удовольствия продлить мену спорил упрямо и ожесточенно.
В конце концов оба расходились по классам, вполне довольные друг другом.
Глава двенадцатая
Шведская серия
Мальчики, закончив уроки, тихонько сидели вокруг стола и рисовали.
Трещал сверчок. Сияла лампа под зеленым абажуром. В печи гудел огонь. Было тепло и уютно. Вдруг зазвонил телефон.
Петя раньше Вовки и раньше Кирилки успел схватить телефонную трубку.
– Петя, ты?
– услыхал он голос отца.
– Я скоро буду. Поставьте чайник, нужна теплая вода...
И все.
Больше папа ничего объяснять не стал. Но какая поднялась суматоха! На керосинку нужно было поставить всего один-единственный чайник. Но ведь этот чайник хотелось поставить всем - и Кирилке, и Пете, и Вове, и маме тоже.
– Голову хочет мыть, - догадался Вовка.
– Не иначе, как голову...
– А может, бриться?
– подумав, сказал Петя.
Пока спорили, наливали в чайник воду, пришел и сам папа. Он был весь в снегу и очень румяный от мороза.
Стряхивая снег и с шубы, и с шапки, лукаво посмеиваясь, он сказал Пете:
– Сегодня ты у меня попляшешь, сын!
– А что?
– спросил Петя, обыскав глазами папины руки.
Как будто ничего особенно интересного в руках у папы не было, ничего такого, ради чего стоило бы постараться.
А папа, сунув руку в боковой карман пиджака, все повторял:
– Нет, сегодня ты у меня попляшешь! Попляшешь, попляшешь...
Тут он вытащил большой голубоватый конверт, положил конверт на стол, и Петя действительно пустился вприсядку.
Весь конверт был заклеен марками. Они шли по пять штук в ряд розовые, карминовые, оливковые и фиолетовые... Все разных цветов и оттенков.
– Ах, как хороши!
– воскликнула мама и прочла: - "Швеция".
– Насилу упросил Петра Саввича отдать мне этот конверт, - продолжал папа.
– Объяснил ему, какие у меня дома завелись марочники... Но обратите внимание, вся серия на одном конверте! И что особенно интересно - эти десять марок, очевидно, выпущены в честь почтового юбилея. Тут совершенно наглядно как бы история почты...