Марка страны Гонделупы
Шрифт:
Пете тоже хочется посмотреть, что это такое за ананасы, похожие на капусту. Но вместо этого он видит огромную марку. Она все закрывает... И растет еще и еще... А деревья на ней голубые, до самого неба. А море золотистое. Они идут по узкой тропинке, Петя и мама. "А где же наш кораблик?" - хочет спросить Петя. И не может... Губы еще слегка шевелятся, чмокают, но ресницы уже сомкнуты.
Он спит...
Глава одиннадцатая
Петя собирает марки
И вот Петя тоже начал собирать марки.
Сперва в его альбоме их было не больше десятка.
В течение нескольких дней этими десятью марками Петя просто не мог налюбоваться. Он разглядывал их и перед школой, и после школы, и вечером, перед тем как лечь спать, и утром, лишь только он открывал глаза. Он изучил на них каждый домик, каждое деревце и узор, знал каждый надорванный зубчик. "Брак!" - цедил он сквозь зубы, очень похоже на Леву. Но пусть даже с надорванным зубцом, он ни за что не расстался бы с маркой, уже наклеенной в его альбоме.
Но что такое десяток марок в сравнении с двумя тысячами, которые были в альбоме у Левы Михайлова?
Чепуха! Ерунда! О них стыдно было кому-нибудь сказать... Петю уже охватил азарт филателиста.
Марок, марок, марок... Откуда угодно, каких угодно, лишь бы их стало как можно больше!
С каждого письма, которое приходило папе или маме, Петя с лихорадочным нетерпением срывал марку и, если у него такой не было, немедленно приклеивал в свой альбом.
Утром, перед уходом папы на работу, Петя ему напоминал:
– Марочки принеси.
– Ладно, - обещал папа, - постараюсь.
– Только не забудь, - молил Петя.
Некоторые марки, из тех, что приносил папа, были очень красивы. Даже в магазине подобных не продавали. Но вот беда: папины марки слишком часто повторялись. У Пети накопилось столько одинаковых, что даже на мену они не годились. Даже задаром их никто не хотел брать. Петя представить себе не мог, что с ними делать.
И, кроме того, все, что чересчур легко достается, в конце концов теряет цену. Петя ничуть не дорожил марками, что приносил ему папа.
Хотя нужно признаться, изредка попадались такие экземпляры, что даже у самого Левы Михайлова в глазах загоралась зависть.
Больше всего марок прибавлялось у Пети после поездок с мамой в магазин, где продавали марки.
Обычно в магазин собирались в течение нескольких дней. Каждый вечер Петя откладывал по две, три или пять копеек, и ко дню поездки у них с мамой накапливалась довольно кругленькая сумма - рубля два или полтора. Но, понятно, главное было в маминой сумочке, которую она брала с собой и откуда доставала деньги, чтобы платить за купленные марки.
В город они обычно отправлялись во второй половине дня, после занятий в школе. Перед тем как сесть в автобус, мама твердым голосом заявляла:
– Больше двух рублей тратить не станем.
– Ладно!
– с восторгом соглашался Петя. В самом деле: разве два рубля мало? Ведь это же огромные деньги!
– Если я слишком увлекусь, ты меня останавливай, - продолжала мама. Очень тебя прошу, Петя, не забудешь?
–
– соглашался Петя.
Но в душе-то он думал: если мама слишком увлечется марками и если он ее вовремя не остановит, это будет ему простительно. Потому что он-то может увлечься побольше мамы и обо всем забыть. Разумеется, они тратили не два рубля, а значительно больше. Один раз даже три рубля сорок пять копеек! Возвращаясь домой, оба чувствовали себя злостными растратчиками, у обоих был сконфуженный вид.
– Теперь целый месяц не поедем...
– говорил Петя, заглядывая маме в лицо.
– Или две недели... ладно?
– Все из-за Югославии, - говорила мама.
– Такая прелестная цветочная серия... Просто не могли мы устоять!
– А Япония?
– Да и Япония, - сознавалась мама.
– Тоже очень интересные марки.
Приехав домой, прямо в шубах, потому что нетерпение их одолевало, они бросались к альбому и сверяли свою новую покупку.
И чаще всего происходило так. Петя торжествующе кричал:
– Ага! Ага! Есть! Я говорил, такая у нас есть! Ну, кто был прав?
Мама бывала немного смущена:
– Теперь вижу... действительно точь-в-точь! Ничего страшного, кому-нибудь подаришь... Ведь прехорошенькая марочка!
...А вечером, если завтрашние уроки были сделаны и Кирилка с Вовой расходились по домам и если у мамы оставалось свободное время, Петя приглашал ее в путешествие по марочным странам. Для таких путешествий отдельно, в спичечном коробке, лежало несколько не наклеенных еще марок. У них было твердое правило: если они ничего не знают о стране, из которой марка, в альбом ее пока наклеивать нельзя.
Оба садятся на диван, зажигают настольную лампу и раскладывают на коленях географическую карту всего мира.
– Можно отправляться в путь-дорогу?
– спрашивает Петя.
– Ты готова?
– Куда же мы сегодня едем?
Петя достает из коробки марку с полосатой зеброй. Откуда она, эта марка? Из какой страны?
Мама, щурясь, внимательно разглядывает и говорит:
– Сегодня нам предстоит далекое путешествие! Мы отправимся с тобой в Африку. Знаешь, где Африка?
– Знаю!
– с видом глубочайшей учености отвечает Петя.
– В Америке!
– Ох, глупый!
– смеется мама.
– Африка - это Африка, Америка - это Америка! Совершенно разные материки. Вот посмотри, где Африка. А вот тут Америка... Смотри, какой между ними огромный океан. Скоро мы поедем с новой маркой куда-нибудь в Америку, тогда узнаешь, как это далеко от Африки...
Но Пете, в общем, все равно, где Америка и где Африка; главное, ему не терпится скорее отправиться в путешествие.
– Едем!
– торопит он маму.
Конечно, все происходит не так, как ему это представлялось раньше. Рядом нет ни крохотной лодочки, ни кораблика, ни даже малюсенького самолета. Они не берут с собой чемоданов с вещами и не становятся величиной с хлебную крошку. Бывает это по-другому, но все равно очень-очень интересно!