Марка страны Гонделупы
Шрифт:
Мама смотрит на географическую карту и, немного подумав, говорит:
– Прежде всего мы садимся с тобой на поезд и едем на юг, в Одессу.
– Сели!
– подхватывает Петя.
– Теперь едем...
Мамин палец уже скользит по географической карте.
– Вот она, Одесса! Нашел?
– Нет еще!
– А ты следи за моим пальцем.
– Вот, вот, нашел! У моря... эта самая... Одесса?
– Совершенно верно! "Скоро отчаливает наш пароход?" - спрашиваем мы у начальника порта. "Сию секунду!" - отвечает начальник. И мы скорее торопимся на пристань.
–
– Конечно. Вот он стоит у причала, великолепный многоэтажный пароход... "Он идет во Владивосток?" - спрашиваем мы. "Во Владивосток! отвечают нам.
– Скорей, скорей садитесь!.." Едва мы успеваем взобраться по трапу, как раздается команда: "Отдать концы!" И три гудка...
– Ну что ты, мама!
– восклицает Петя.
– Так не бывает. Сначала три гудка, потом убирают трап, а потом уж команда: "Отдать концы!"
Мама не спорит:
– Все эти морские обычаи я знаю не очень хорошо. Конечно, бывает, как ты говоришь, Петя.
– Дальше что?
– А дальше мы из Черного моря плывем в Средиземное море. Теперь нам нужно через Суэцкий канал пройти в Красное море. Это самый короткий путь из Одессы во Владивосток. Вот ой, Суэцкий канал! "Здравствуйте!
– говорит нашему капитану египетский лоцман.
– Вам нужно пройти через наш канал?" "Да", - отвечает капитан. И вот длинный караван судов идет по каналу. И вместе с другими - наш пароход...
Вместо каравана судов по Суэцкому каналу движется Петин палец. Опытный лоцман - мамина рука - показывает дорогу, а голос, неторопливый и певучий, продолжает рассказ, похожий на сказку.
Ее рука лежит у Пети на плече. Пушистые завитки волос слегка щекочут Петину щеку. Мама говорит:
– Мы прошли через Суэцкий канал и вышли в Красное море. Но тут капитан сказал: "Дальше наши пути расходятся. Мы держим курс на Индию, оттуда в Японию, а потом во Владивосток. А вам, судя по марке, нужно на юго-восточный берег Африки. Ничего не поделаешь, придется вам пересесть на самолет".
– А мы?
– Конечно, мы послушались капитана! Кстати, тут же нас приглашает один знакомый летчик. "Я лечу в Мозамбик, - говорит он.
– Подходит вам?" "Подходит, подходит!" - отвечаем мы и прощаемся с капитаном, со всей пароходной командой. И вот мы уже в воздухе!
Теперь Петина ладошка поднялась вверх и летит над Африкой. Мизинец и большой палец оттопырены. Это - крылья самолета.
– Мы смотрим вниз. А внизу под нами вода, и на ней движется маленькая темная букашка. Это наш пароход плывет во Владивосток. Мы кричим и машем платками, но слишком высоко - никто нас не видит и не слышит. А мы летим все дальше, дальше...
– Фр-фры...
– рокочет Петин самолет.
– И вот наконец мы над страной, откуда наша марка!
– Мама, держись!
– кричит Петя на весь дом.
– Мы идем на снижение... Мама, крепче держись, приземляемся. Стоп!..
– Дальше хочешь пешком?
– Хочу!
– Тогда пошли!
И они, пробираясь через густые заросли мимоз, перевитых лианами, смело идут дальше. Вдруг наступает ночь. Да такая черная! Как сажа из печки. Даже луны нет. Только звезды. Но какие это крупные
Мамин голос переходит в шепот. Глаза становятся круглыми. Петя замирает:
– Что? Что видим?
– Вода в озере начинает колыхаться, и на поверхность вылезает... Мама шепчет одними губами и по слогам: - Бе-ге-мот. Огромный, блестящий. Он фыркает, сопит и так громко зевает, что его слышно на всю Африку.
– Неужели?
– смеется Петя.
– Честное слово!
– тоже смеется мама.
– А в это время раздается рычание. Лев! Он вышел на ночную охоту. Он крадется по звериной тропе... А из зарослей тоже к озеру неслышной тенью скользит тигр...
– Сколько разных зверей!
– удивляется Петя.
– Смотри, все они у тебя на марках. Вот лев, вот бегемот, а вот и тигр...
У Пети нетерпеливый блеск в глазах.
– Ну, а потом?
А потом у них с мамой наступает утро. Мама думает, что солнце в Африке по утрам бывает алого цвета, а лучи его - чистое золото. Они с Петей идут по берегу озера и видят, как на водопой спешат жирафы, рыжие, пятнистые, с длинными шеями и крохотными рожками на лбу. А на солнцепеке греется змея. Такая, как на зеленой марке. Ее кожа переливается разными цветами. Красивая, но очень опасная змея... Удав - вот как называется эта змея.
А потом они подходят к негритянской деревне. Это очень бедная деревня. Хижины сделаны из камыша, а люди живут почти впроголодь.
– А мы говорим, что приехали из Советского Союза?
– спрашивает Петя.
– Обязательно.
– А они знают про Советский Союз?
– Очень мало. Но все-таки немного они знают и потому подходят смело, без боязни, и сразу начинают расспрашивать: "А что у вас сейчас в Советском Союзе?" - "Зима!" - отвечаем мы. "Зима?
– удивляются они.
– А что такое зима?" - "Холод и снег", - отвечаем мы. А они понятия не имеют, что такое снег и что такое холод.
– Разве у них в Африке не бывает зимы?
– удивляется Петя.
– Зима-то бывает, но снега и холода - никогда! Зимой там - проливные дожди... А люди из негритянской деревни, - продолжает мама, - угощают нас кокосовыми орехами. Каждый орех величиной с футбольный мяч. Мы их разбиваем, а внутри - кокосовое молоко. Белое, сладкое, вроде растопленного мороженого. И вдруг...
Петя подскакивает на диване:
– На нас нападает слон! Или носорог! Или бегемот! А мы...
– Нет, милый, мы просто смотрим на часы. А время уже позднее...
– Ну, мама... Ну, мамочка, поездим еще, - просит Петя.
Но мама не согласна: пора спать, ведь завтра всем им рано вставать: и Пете, и маме, и папе... Надо выспаться.
– Я высплюсь! Честное слово, я высплюсь, мамочка!
Что и говорить - путешествия по марочным странам были очень интересны.
И все-таки самым заманчивым в марочном деле, самым пленительным была мена. Меняться марками было не просто интересно, а захватывающе интересно!
Хотя меняться приходилось не так уж часто, да и толку от мены было немного, все же самыми ценными Петя считал те марки, которые ему удавалось выменять.