Маркиза де Ганж

де Сад Маркиз Донасьен Альфонс Франсуа

— Что вам от меня нужно? — кричит она.— Зачем вы меня ищете? Вы хоти?е меня убить? В таком случае позвольте мне лучше умереть прямо здесь: небо исполнит мое желание, а я предпочитаю погибнуть от его руки, нежели от вашей.

— Идемте, идемте, сударыня, — говорят ей, — вам больше не удастся обмануть нашу бдительность! Ведь мы могли поплатиться жизнью за ваш побег! Ну ничего, теперь мы будем начеку и на всякий случай закуем вас в тяжелые цепи, чтобы вы даже помыслить не могли о побеге.

С этими словами двое мужчин хватают ее набрасывают ей на плечи принесенный с собой плащ и, поддерживая ее с обеих сторон, ведут обратно в замок.

Не в силах сопротивляться, она идет за ними. Войдя во двор, один из провожатых покидает ее, а второй отводит ее в зал — тот самый, куда ее привели в первый раз. Несчастная стоит одна в темноте, но вскоре провожатый ее возвращается со свечой. Боже милостивый, кого она неожиданно узнает в нем! Правду говорят: небо всегда готово помочь добродетели. Маркиза видит перед собой Виктора, преданного лакея графа де Ганжа, о котором мы упоминали в начале нашего повествования. Возымев недовольство своим молодым хозяином, Виктор покинул его и поступил на службу к герцогу де Кадруссу. Виктор тоже узнал свою молодую хозяйку.

— Как! Это вы, сударыня! — восклицает он, бросаясь перед ней на колени. — О великий Боже! Как мне отвести угрозу, нависшую над вами в этом доме?

— А кому принадлежит замок?

— Герцогу де Кадруссу, сударыня, самому лучшему господину на свете — и, без сомнения, самому большому развратнику, коего только знает наш век. Люди, сопровождавшие вас, все мне рассказали, они только не назвали вашего имени. Герцог приказал похитить вас и увезти из Авиньона. Через четыре часа он сам прибудет сюда — единственно затем, чтобы заставить вас покориться его преступной страсти. Вы пропали, почтенная моя хозяйка/пропали, если мне не удастся вывести вас из этого ада. Но как это сделать? Увы! Он убьет меня, если я позволю вам убежать, но вы... вы, сударыня, будете обесчещены, если я вас не спасу.

— Ах, Виктор!

— Не надо умолять меня. Я уже принял решение: делая выбор между своей жизнью и вашей честью, я решил спасти вашу честь, ибо в противном случае жизнь все равно мне будет не мила.

— Ах, какой вы замечательный человек!.. Но скажите, ушли те страшные люди, которые доставили меня сюда?

— Очень на это надеюсь. Однако как вывести вас отсюда, когда вы еле держитесь на ногах? К счастью, здесь сейчас находится моя жена. Давайте пойдем к ней; вы оставите у нее ваши наряды, а сами наденете ее платье, и я провожу вас... Но не забудьте: ради вас я жертвую своим местом, ибо, разумеется, после вашего побега вернуться сюда я больше не смогу.

— Ах, Виктор! Неужели ты считаешь, что я настолько неблагодарна, что не позабочусь о дальнейшей твоей судьбе?

— Тогда идемте. Нельзя терять ни минуты. Они спускаются в комнату к жене Виктора,

исполняющей обязанности привратницы замка. Маркиза быстро переодевается, с провожатым своим спускается во двор и снова покидает замок через узорчатые ворота

— Постойте, — удерживает ее Виктор, когда они оказываются по ту сторону ворот. — Не стоит возвращаться в Авиньон той же дорогой, по которой герцог поедет к себе в замок: так мы рискуем встретиться с ним. Давашге лучше спустимся с горы, доберемся до парома через Дюранс, направимся в Экс, а там наймем экипаж до Авиньона. Только выдержите ли вы пешком такой длинный путь?

— О, когда несчастье гонится за тобой по пятам, усталости не чувствуешь! Так что поспешим, и не волнуйтесь за меня.

Они бегут... Каждый звук г-жа де Ганж принимает за стук колес кареты своего

похитителя. Виктор ободряет ее, и вскоре они добираются до парома. Однако из-за грозы вода в реке поднялась, а кое-где даже вышла из берегов, течение убыстрилось, и как ни уговаривали они паромщика, тот отказался трогаться с места, тем более что вид просителей говорил о том, что вряд ли ему хорошо заплатят за риск. Надо ждать, пока вода спадет. Но сколько придется ждать?.. И где укрыться на это время?

В паре сотен шагов от пристани притулилась жалкая таверна контрабандистов. Выбор невелик: либо сие убогое пристанище, либо обратный путь по той же самой дороге. Но если посещение таверны грозит встречей с дурными людьми и неподходящим обществом, то возвращение чревато встречей гораздо более опасной, а именно столкновением с похитителем. Г-жа де Ганж с удовольствием провела бы это время на пароме, но паромщик не намерен держать у себя пришельцев и просит их удалиться. Приходится идти в таверну. Добравшись до покосившегося домика, они видят, как дверь распахивается и во двор выходит человек, щ котором Виктор тотчас узнает одного из ужасных преследователей маркизы.

— О небо! — восклицает он. — Куда мы попали! Возле дверей стоит один из прислужников герцога, ужасный негодяй, сумевший оказать своему хозяину ряд важных услуг, и тот в качестве вознаграждения дважды помог ему избежать наказания за совершенные им преступления.

Уверен, он послан за нами в погоню. Где же нам спрятаться?.. Куда бежать?..

Подышав воздухом, злодей возвращается в таверну. Оглядевшись, беглецы видят слева от двери небольшой навес, где сложены вязанки соломы.

— Спрячемся под навес, — предлагает Виктор. — Мне кажется, в стене есть окошко, а это значит, что мы сможем увидеть, сколько человек пустились за нами в погоню, а быть может, даже услышим, о чем они говорят.

Эфразия соглашается, и вот уже оба, согнувшись в три погибели, устраиваются за вязанками соломы под раскрытым окном и жадно прислушиваются: из этого укрытия им слышно все, о чем говорит негодяй со своими подручными, отпетыми мошенниками, сопровождающими его всегда и везде.

— Они опередили нас на час, — обратился главарь к обоим подручным. — Держу пари, они спрятались на пароме... Только бы они от нас не ушли, а то не видать нам награды. Герцог посулил две сотни луидоров, если мы поймаем их и доставим к нему. Виктора он обещал забить палками, а маркизой он займется сам. Впрочем, она и без того падшая женщина, ей уже все равно; она давно слывет распутницей. Ее муж дрался с Вильфраншем, потому что застал свою супругу у него в постели. А еще раньше, когда она со своим любовником, все с тем же Вильфраншем, бежала из Бокэра, мой тогдашний начальник по имени Дешан захватил их, любовника отпустил, а ее продержал у себя в подземелье. Ну а там... сами понимаете. Неужели вы думаете, что он не сумел заставить ее делать все, чего ему только захотелось? Тем

более что она была на все согласна... О, таких распутниц еще поискать надо!

— Да, — подхватил первый подручный, — знатные дамы умеют использовать свое положение. Да если наши жены совершат хотя бы половину таких проступков, как она, все тотчас ославят их мошенницами и шлюхами, словно коли ты бедный, так тебе и репутация ни к чему. А маркизам да герцогиням слова не скажи, хотя ведут они себя куда хуже, чем наши жены. Да уж, эти маркизы к себе уважения требуют, а поступают-то — просто тьфу!!!