Маркус и Диана

Хагерюп Клаус

Когда они выходили из комнаты, Сигмунд открыл дверь и пропустил Маркуса вперед. И это показалось правильным и неправильным одновременно.

*

Монс сидел в холле и читал местную газету. Когда мальчики спустились, он таинственно на них посмотрел.

— Знаете, кто приедет сюда в четверг? — спросил он.

— Нет, господин Симонсен,— ответил Сигмунд, — ни малейшего представления.

— Диана Мортенсен!

Как мальчики удивились!

— Да что вы говорите! — сказал Сигмунд.

— Вот так сюрприз, — пробормотал Маркус и покраснел.

— Ну да, — довольным голосом произнес Монс. — Ее привезут из аэропорта на лимузине. И в этой гостинице

в ресторане «Фишляндия» в честь нее в четверг организуется прием. Могу поспорить, здесь будет толпа журналистов.

— Да уж, можно предположить, — сказал Сигмунд.

Монс подмигнул Маркусу:

— Послушайте, ребята, у меня есть идея.

— Как интересно, — сказал Сигмунд.

— Я же обещал угостить вас обедом в ресторане «Фишляндия». Может, попробуем заказать столик на четверг?

— Идея просто великолепна, — сказал Сигмунд.

— Восхитительно, — пробормотал Маркус.

Монс улыбнулся ему:

— Если повезет, тебе, может быть, удастся взять у нее автограф. Вот будет здорово!

— Да, — сказал Маркус, — будет здорово.

— Иду заказывать столик прямо сейчас, — сказал Монс, — будем надеяться, что свободные места еще есть.

— Да, — сказал Сигмунд, — в самом деле, стоит надеяться.

— Потому что иначе будет ужасно обидно, — сказал Маркус и сжал кулаки за то, чтобы ресторан был уже забит на четверг.

Но места были. Один свободный столик, который им и достался. Маркус закрыл глаза. Если бы он только мог перестать думать, все было бы хорошо. Но чтобы перестать думать, он должен не думать, что он должен перестать думать, а перестать думать очень трудно, когда предстоит встретить девушку, о которой все время думаешь.

— О чем ты думаешь? — спросил Монс.

— Ни о чем, — ответил Маркус.

— А почему ты в костюме?

— Не знаю.

— Оставь его на четверг, — сказал Монс, — а сегодня мы пойдем есть пиццу.

Весь вечер Маркус упражнялся в недумании. И Монс, и Сигмунд были в отличном настроении. Они запихивали в себя пиццу, и Маркус, как мог, старался от них не отстать.

На следующее утро Монс взял напрокат все для игры в гольф. Он хотел потренироваться на крыше, а Маркус и Сигмунд отправились изучать город Хортен. Непрекращающийся дождь уже не имел никакого значения. Для настоящего игрока в гольф моросящий дождик не является препятствием, и Монс забивал свои мячи, одевшись в плащ и бейсболку, одолженную у Сигмунда, а мальчишки шлепали по лужам в городе, ели мороженое и арахис. Потом все трое отправились в Морской музей, где они увидели памятник не только капитану Оскару Вистингу, но и еще нескольким известным мореплавателям, в том числе капитану Лейфу Велдигу Ульсену — первому норвежцу, погибшему во время антифашистского сопротивления 9 апреля 1940 года. Сигмунд был потрясающим гидом. Он знал очень много о Морском музее, и благодаря ему посещение музея для остальных двоих стало настоящим событием. Потом они пообедали в гостинице и пошли в кино смотреть американскую комедию, от которой настроение у Монса и у Сигмунда стало еще лучше. Настроение же Маркуса, напротив, неуклонно ухудшалось. Теперь оставались всего одна ночь и один день. Обратный отсчет начался, и не думать было уже невозможно. Когда он лег спать, он начал считать полоски на пижаме. Их было тринадцать, как он и подумал. Он вздохнул, пожелал Сигмунду спокойной ночи и выключил свет.

Он резко сел в кровати. Он проснулся с чувством, что произойдет что-то ужасное, но понятия не имел, где он. Он увидел, что Сигмунд стоит у окна, и мгновенно все вспомнил. Он быстро лег обратно и подумал, что стоит еще немного поспать. Отложить начало нового дня еще на полчаса, а потом…

—

Смотри, дождь перестал!

Сигмунд раздвинул занавески и подошел к кровати. Маркус делал вид, что спит.

— Просыпайся, Маркус! Великий день настал!

Маркус слегка приоткрыл глаза. Да, настал великий день. А завтра он уже будет позади. Так он обычно думал, когда собирался идти к зубному, но сегодня все будет куда хуже, чем какой-то просверленный зуб. Все было так чудовищно, что даже мысль о завтрашнем дне его не радовала. Потому что после сегодня все будет совершенно иначе. Он переживет самое низкое падение в своей жизни, и от последствий этого падения он уже никогда не избавится. Они будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Сколько ни представляй себе, что ты сын миллионера, тебя все равно разоблачат. В этом он был уверен. А после разоблачения ему уже никогда больше не удастся перестать думать. От ужасающей мысли о встрече с Дианой Мортенсен он становился еще трусливее, еще растеряннее, еще застенчивее. Тогда он действительно станет настоящим Макакусом. Раз и навсегда. Медленно он встал с кровати. — Да, — сказал он, — день настал.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Что вы будете, ребята?

Монс оторвал взгляд от меню. Он сидел рядом с Сигмундом лицом к залу. Маркус сидел по другую сторону стола и смотрел в стену за их спиной. Он сел туда сразу же, как они вошли. Отец предложил поменяться с ним местами, чтобы он получше смог разглядеть Диану Мортенсен, когда она войдет, но он отказался. Не очень-то его интересовали кинозвезды, сказал он, поэтому он бы хотел просто спокойно пообедать. Он слабо надеялся, что ему удастся отложить встречу с Дианой на пару дней. Если Монс спросит, не хочет ли он взять у Дианы автограф, он скажет, что перестал их собирать. Сигмунд, конечно, обязательно подмигнет, а он сделает вид, что не заметил. Может быть, ему очень повезет и он отравится едой, тогда он сможет спокойно пойти в номер. В общем, возможности есть. Он оценил все и ни в одну не поверил.

— Рыбу, — сказал он, — я хочу рыбу.

Монс засмеялся:

— Конечно. Мы же в рыбном ресторане. Какую рыбу?

— Я хочу филе зубатки с креветками, — сказал Сигмунд, — и колу, если можно.

— Я буду камбалу, тушенную в белом вине, — сказал Монс. — А что тебе, Маркус?

— Здесь есть сырая рыба?

Он слышал, что рыба может испортиться, хотя в таком хорошем ресторане это было мало вероятно.

— Есть копченый лосось, — немного удивленно сказал Монс, — но почему сырую рыбу?

— Мне нравится сырая рыба.

— Ты раньше не говорил.

— Нет. Поэтому говорю сейчас.

Он начал потеть еще до того, как они зашли в ресторан, а теперь рубашка промокла насквозь. Он сам себе казался рыбой. Мокрый насквозь, он направлялся на самое дно моря, где крабы и опасные хищные рыбы только и ждут, как бы его проглотить. Пиджак тоже начал намокать, а руки казались губками, пропитанными теплой водой. Если ему сегодня придется пожимать Диане Мортенсен руку, оба в этот момент примут небольшой душ.

— А что ты будешь пить, Маркус?

— Стакан воды.

— А колы ты не хочешь?

— Да, спасибо.

— Нет, если хочешь воду, конечно, заказывай воду.

— Да, спасибо.

— Так что ты хочешь, воду или колу?

— Может быть, он хочет и того и другого? — спросил официант, который уже стоял у столика и записывал.

— Большое спасибо, — сказал Маркус.

Официант ушел, а Монс начал рассказывать истории о рыбалке в тех местах, где он отдыхал ребенком. Сигмунд слушал с интересом. Маркус не слышал ни единого слова, но механически кивал каждый раз, когда отец делал паузу.