Марош. Командор крови

Быков Андрей Алексеевич

– Полковник Голиц! – перекрывая адскую канонаду, закричал барон, с трудом удерживая пляшущего под седлом жеребца, – Полковник, ко мне! Немедленно пошлите гонцов к отрядам. Пусть офицеры выводят их по направлению к противнику. Немедленная атака всем фронтом! Вы поняли меня? Бегом!

Полковник, кивнул, отдал честь и бросился выполнять распоряжение барона.

И вот уже под обстрелом зазвучали команды офицеров, повторяемые сержантами:

– Становись! Бегом! Вперёд – марш! Бегом! Бегом!

Солдаты, на какое-то время растерявшиеся и уже начавшие было поддаваться

панике, услышав знакомые команды, подаваемые не менее знакомыми голосами, начали приходить в себя, быстро строиться и, направляемые своими командирами, выходить бегом из-под обстрела, стремительно продвигаясь в направлении застывшего впереди строя пиратских отрядов.

Перестраиваясь на ходу, отряды барона Дермон быстрым шагом продвигались вперёд.

Вот образовался ударный отряд копьеносцев почти в восемьсот человек. Вперёд него выдвинулись что-то около трёх сотен мушкетёров. А позади кто-то из полковников собрал отряд лучников в четыре сотни стрелков.

Правый фланг наступающего ядра прикрыли пять сотен дворянской поместной конницы, намереваясь нанести удар по конным пикинёрам пиратов.

На левом фланге сформировался ещё один смешанный отряд пехотинцев. Примерно около тысячи копьеносцев и мечников, поддерживаемые четырьмя сотнями лучников.

Следом за ними, постепенно принимая влево, шёл ещё один отряд поместной конницы. Приблизительно четыре сотни всадников создавали угрозу обхода холма и удара с правого фланга либо в тыл.

Оценив произошедшие перестроения в рядах противника, Командор отдал приказ артиллеристам:

– Скорректируйте наводку! Правой батарее – бить по кавалерии на левом фланге противника. Главной батарее перевести огонь на пехоту, наступающую на холм! Левой батарее – бить по пехоте, идущей по дороге!

Потом подозвал к себе гонца.

– Спустись к резервному отряду лёгкой пехоты. Пусть сместятся к нашему правому флангу. Если конница барона обойдёт холм, они должны будут по ней ударить. Всё понял?

– Понял, Командор! – ответил гонец, разворачивая коня и с места посылая его в галоп.

– Ну, вот и хорошо, – тихо сказал Командор, поворачиваясь опять к полю битвы. С холма ему было хорошо видно, что и крепостная артиллерия тоже перевела огонь на отряды барона, наступавшие по дороге. "Молодец, Грай, – подумал он, – вовремя сообразил".

Неся потери от непрерывного пушечного огня противника, отряды барона продолжали продвигаться вперёд. Подойдя на расстояние мушкетного выстрела, стрелки, шедшие впереди основного ядра войск барона, остановились и, воткнув сошки в землю, припали к прикладам. На несколько мгновений, казалось, над полем боя повисла тишина. Прицелившись, стрелки только ожидали команды офицера. Три сотни мушкетов, дав единый залп, могли произвести страшное опустошение в рядах пиратов.

И в этот момент тишину, повисшую над полем, разорвал дружный залп пяти пушек, стоявших на левом склоне холма. Дальше произошло нечто невероятное. Ряды мушкетёров, застывших в готовности открыть огонь были в буквальном смысле сметены! Сквозь их ряды с жутким воем и свистом пронеслось

нечто, буквально разрывавшее людей пополам. У них отрывало головы, руки и ноги. Сбивало с ног, разбрасывая во все стороны на несколько шагов. С первого же залпа от трёх сотен мушкетёров осталось не покалеченными примерно две трети. Но не успели они опомниться, как их накрыл второй, точно такой же, залп. И сразу же за ним – третий. В течении минуты больше половины отряда мушкетёров было уничтожено. Досталось и копьеносцам, на несколько секунд остановившимся позади них.

Окаменевшие от ужасов увиденной картины невероятных потерь воины барона пытались осмыслить, что же здесь только что произошло?

А произошло то, что пираты использовали в пушечных зарядах брандскугели. Это два ядра, соединённых друг с другом железной цепью длиной приблизительно в полсажени. На море, при преследовании уходящего "купца" пираты стреляли этими приспособлениями по его такелажу. Два ядра, вылетая при выстреле из орудийного ствола, вращаясь, неслись вперёд, сметая всё на своём пути, разрывая ванты и паруса, ломая реи и мачты, разрушая палубные надстройки. После двух-трёх залпов корабль-беглец становился абсолютно неуправляемым и легко настигался преследующими его морскими разбойниками.

Именно это оружие они и решили использовать теперь против наступающего противника.

Следом за разрушающими залпами левой батареи на стрельбу брандскугелями перешла и центральная батарея, накрывая своим огнём наступающую в лоб на холм пехоту барона. И тут же свою порцию получила от правой батареи и поместная конница, обходившая холм с фланга. Однако, несмотря на страшные потери, движения своего не остановила.

Золотой Нос, видя угрозу со стороны приближающейся конницы барона, развернул к ней фронтом две сотни своих стрелков. Выстроив их в три ряда, он лично перевёл отряд на правый фланг, расположив стрелков на несколько шагов ниже батареи двенадцатифунтовок.

Установив сошки и взяв мушкеты на изготовку, пираты застыли в ожидании команды.

Снизу, идя тяжёлым галопом на подъём, приближалась конница барона.

"Больше одного залпа не успеть, – лихорадочно подумал Золотой Нос, – потом – тесаками возьмём"

– Нос! – услышал он вдруг из-за спины чей-то истошный крик, – Нос, чёрт бы тебя побрал! Ты что, оглох!?

Обернувшись, он увидел стоящего возле пушки старшего канонира, командовавшего батареей. Тот, увидев, что Золотой Нос наконец-то обернулся к нему, истошно заорал, размахивая руками:

– Ложись! Даю картечь! Ложись!!

Золотой Нос понятливо кивнул и, повернувшись к своим, не менее истошным голосом заорал:

– Ложись, олухи! Ложись! Комендоры картечью бьют! – и первым рухнул на землю.

Пираты, не дожидаясь повторной команды, попадали следом. Тут же у них за спинами оглушительно рявкнули пушки, и картечные заряды с воем пронеслись над самыми их головами, выкашивая передние ряды наступающей конницы.

Подняв голову, Золотой Нос быстро глянул назад, вперёд и по сторонам. Вскочил на ноги и опять заорал, что было сил: