Марс наш!
Шрифт:
Девушка сделала глубокий вдох и, сняв с запястья резинку, началась стягивать волосы в тугой пучок.
— Короче, план действий такой: оттаскиваем этого аборигена куда-нибудь поближе к цивилизации. Надо подложить ему пару грелок, чтобы с пьяну не замёрз.
— И стимуляторов, — согласно кивнул Борис.
— Затем сворачиваем лагерь, оставляем только Маяк, — она взмахнула блокнотом с адресом. — И едем к Дубликату! Дальше ловим Туриста и возвращаемся как герои! — воодушевлённо, словно выступая с речью, закончила она.
—
— Улица Писцовая, дом…
— Кажется, здесь, — Борис кивнул на табличку с номером дома.
Ориентироваться в Москве «Земли 505» было не то чтобы сложно, но Борис и в Москве родного мира был всего два раза, еще в школе. Не то что Гагарина! Та, наверное, в одном доме с Сумраком живет, в высотке на Котельнической набережной.
Впрочем, их парочка, которая неуверенно отиралась у подъезда, была не одинока.
В десятке метров от парочки студиозов с «Земли 1» двое подозрительного вида местных. Ну как местных… Для ребят с другой земли пара небритых кавказцев в чёрных куртках и золоте не выглядела аборигенами Москвы.
Тот, что помоложе, сверкнул золотыми зубами и обратился к Борису:
— Эй, парень, иди сюда.
Борис и Лиза переглянулись. Тем не менее, Борис не испугался.
— Чего? — спросил он, предчувствуя неприятности.
— Ты маму любишь? — спросил тот что помоложе, улыбаюсь золотыми зубами, словно цыганка, начал заговаривать он зубы.
Борис не раз бывал на базаре, и знал, чего ожидать. По идее, пока один отвлекает, второй подельник должен обчищать его карманы. Но второй, тот, что постарше, стоял на виду и сверлил его тяжёлым взглядом.
— Да, люблю, — сыграв в дурачка улыбнулся соник-техник. — И тетю Таню люблю. И Олю Крымову люблю тоже. Она у нас в совхозе на дойке работает.
— А деньги любишь? — спросил угрюмый.
— Очень, — улыбнулся Борис.
— А где Олег Сибиряк живет, знаешь? — снова спросил молодой.
— Какой Олег Сибиряк? — прикинулся «валенком» парень.
— Ты что, дурак, что ли? — не удержался второй брат. — Тут писатель Сибиряк живет?
— Не знаю, — будто извиняясь развёл руками парень.
— Ты узнай. Мы его братья, — неожиданно удивил молодой, что с золотыми зубами. — Только ты ему не говори. Он стесняться будет, — снова улыбнулся он и сунул за пазуху парня визитку и несколько тысячных купюр.
— Хорошо, — по-идиотски расплылся в улыбке Борис.
— Я тебе еще много дам, — подмигнул ему тот что постарше. — Только ты узнай, в какой квартире писатель Олег Сибиряк живет.
— Хорошо. Ладно, — довольно кивнул парень.
Парочка местных жителей перешла на свой непонятный Борису язык и села в дизельный автомобиль! На «Земле 1» можно встретить разве что в музее, или частной коллекции. У Сумрака, говорят, есть несколько раритетных
А тут — на каждом шагу!
— Что они хотели? — не удержалась от любопытства Лиза.
А ее глаза все еще провожали эту странную парочку.
— Да спрашивали: «здесь ли Сумрак живет?» Денег даже дали, — рассмеялся Борис. — Придурки. Все же знают, что Сумрак на Котельнической набережной живет!
Несколько секунд Лиза смотрела на улыбающегося напарника, не понимая, шутит ли тот. Но Борис, кажется, не понимал.
— Борис, сколько энергетика ты высадил?
— Много, очень много, — уклонился от ответа парень.
— Ты серьезно? Это НАШ — Мэлс Сумрак живет на Котельнической набережной! А местный — Олег, на улице Писцовой! И мы тоже его ищем!
— Ну да, — вдруг встрепенулся парень и, будто оправдываясь, добавил. — Это от соник-перегрузок. Много расчетов. Мне нужно хотя бы пару часов поспать нормально.
— Ты так себя в могилу загонишь, — вроде бы строго, но с участием произнесла Лиза.
В этот момент скрипнула дверь подъезда. Какая-то бабушка — божий одуванчик, вооружившись тележкой, вышла в набег по магазинам. И пара попаданцев, воспользовавшись ситуацией, заскочила в подъезд.
Глава 6
«Встречаются как-то…»
– А не пойти ли нам в гости ?
– В гости?
– Да, я как-то случайно подумал: а не пойти ли нам в гости? Немного подкрепиться.
Винни-Пух
Утро добрым не бывает. Особенно — утро после встречи старых друзей.
Я проснулся ближе к обеду, когда солнце выглянуло из-за соседней многоэтажки и ворвалось в мою спальню. Но разбудило меня не оно, а мокрое пятно слюны на подушке.
Смутно помню как вернулся. Кажется, меня даже кто-то провожал, но не уверен. Так вот, ударившись об угол подушки я вырубился и, не меняя позы, без памяти проспал до утра. За это время из приоткрытого рта на подушку натекла солидная такая лужа, что, собственно, и разбудило меня влажным амбре мокрой наволочки и вчерашнего перегара.
В надежде всё-таки урвать сладкие минуты сна, я перевернул подушку на сухую и прохладную сторону. Но увы, сладкая нега утренней дремоты улетучилась, уступив место тяжкому похмелью.
Казалось бы, тридцать пять не такой большой возраст, и я полностью с этим соглашусь! Но вот тридцать пять — это именно тот возраст, когда внимательно следишь за тем сколько тебе начисляют коньяка. «Ту-ту-ту-ту-ту! Многа! — припоминая, как завтра будет тяжко, останавливаешь ты щедрую руку разливающего. — Мне больше не надо. Мне за руль завтра.».