Маршал 2
Шрифт:
– Не поздоровится немцам, - усмехнулся сухой старик.
– Именно поэтому, нам нужно создать видимость союза. США не предпримут никаких шагов по изменению формата отношений, пока не разочаруются в своей ставке на Москву.
– А они разочаруются?
Глава 8
– Безусловно! Ведь их ключевая задача - разрушения экономики Европы, чтобы можно было ее подмять под себя. А Советы последнее время демонстрируют слишком вдумчивую политику. Вряд ли они пойдут на разрушение Старого мира. И Уолл-Стрит в них разочаруется... Глава 8
–
6 ноября 1939 года. Варшава. Совместный парад победителей
Тухачевский ехал на своем неизменном ГАЗ-61 по едва расчищенным улочкам некогда гордой столицы Польши. Шумной. Наглой. Неуемной. Вечно лезущей на рожон и стремящейся показать себя чем-то этаким... взамен дела. 'Головная боль Европы', как ее назвал Гудериан на последней встрече.
Людей на улицах было немного. Лишь изредка то тут, то там мелькали небольшие группы в два-три человека, спешащих куда-то по делам. Да патрули, жестко контролирующие весь город, дабы пресечь мародерство, грабежи и бардак, а также серьезно затруднить устроение какой-либо провокации. Хотя из окон жители выглядывали на проезжающую машину. Маршалу было даже слегка неловко от этого. Ведь в любой момент из-за очередной занавески может высунуться ствол винтовки, а то и пулемета и все... конец. Глупо, конечно, но в Польше и не такие чудеса пока еще случались.
Но обошлось.
На площади у Старого замка уже все собрались. И советская, и германская делегации. И журналисты приехали. Полюбопытствовать, да фоторепортажи сделать.
– Доброго дня, - приветливо поздоровался Гудериан, пребывающий в отличном настроении.
– Я вижу с вами фрау Ольга. Вы позволите?
– И после кивка Михаила Николаевича, он поцеловал ей руку. История о странном романе Тухачевского и Чеховой, начавшемся еще в августе, уже ходила по всей Европе. Из-за чего маршалу нередко приходилось слышать шуточки за спиной. Но он держался. В конце концов она ему действительно нравилась. Сказались воспоминания далекой молодости, когда он смотрел фильмы с ее участием и восторгался ее красотой. А тут вот она, рядом, живая. Не устоял он от такого соблазна, хотя, конечно, понимал, что лучше бы подальше от нее держаться. Но тут все к одному. Да и не прилично публичному лицу быть без дамы. Не солидно.
Парад начался с традиционных, ничего не значащих ритуалов и небольшого митинга. А потом пошли войска. Под музыку, разумеется.
Михаил Николаевич уступил первенство немцам, так что теперь по площади мимо трибуны катились вызывающие у маршала грусть танки PzKpfw V. Нет, не знаменитые 'Пантеры'. Их у немцев не было даже в проекте. Отнюдь. Под такой маркировкой в этом мире шли доведенные до серии опытные машинки VK3601 (H) с их весьма солидной лобовой броней в сто миллиметров, да бортовыми плитами в шестьдесят миллиметров. Нет, конечно, иметь такие танки на своей стороне дело хорошее, но ведь они там будут недолго. И это удручало. Кроме того, это сейчас таких машинок у немцев был всего полк, да и тот потрепанный. А через полтора года, когда наступит время им сойтись в бою с автобронетанковыми войсками РККА, подобных 'коробочек' окажется куда как больше. Да еще, и не дай Бог, модернизированных. Ведь по итогам Польской кампании они таки потеряли от огня противника какое-то количество машин. Пусть и не безвозвратно, но потеряли.
Маршал улыбался и приветственно махал ручкой немецким танкистам, проезжающих мимо трибуны на своих весьма недурных машинках. А на душе у него скребли кошки, и было чрезвычайно тревожно. Его попытка унифицировать легкую противотанковую артиллерию со средствами ПВО провалилась с треском. Пушки-то оно конечно - производились и были на уровне. Только толку теперь от них из-за вот такого 'росчерка пера' оказалось немного. Совсем. Ведь шестьдесят миллиметров гомогенной брони ими брались только на пятистах метрах, а тут - цементированные плиты...
Ситуация выходила весьма поганая. И если что-то не предпринять, то начало советско-германской войны окажется в ключе лета сорок первого года. Только вместо более примитивной пушки 53-К будет ее аналог со стволом длиной шестьдесят восемь калибров. Да и зенитки из-за этого стремления унифицировать все, что только можно, оказались перетяжеленными. Катастрофа! А до войны оставалось года полтора.
Кроме того, Михаила Николаевича сильно удивило обилие у немцев легких колесных бронетранспортеров. Нет, конечно, все войска на них никто сажать не собирался, но мотопехота, сопровождающая танковые части, была очень хорошо ими укомплектована. На роту по несколько штук шло.
– Хайнс, - не удержал своего любопытства Тухачевский, - а что у вас так много колесных бронетранспортеров? Я слышал вы раньше стремились обеспечить войска полугусеничными. Передумали? Или это новая мода?
– Дешевле просто, - без какой-либо задней мысли ответил Гудериан.
– Да и проще. Когда-нибудь мы, вероятно, сможем укомплектовать войска полугусеничными машинами, но сейчас на дворе война с Францией и мы вынуждены обходиться тем, что можем быстро произвести. А почему они тебя заинтересовали?
– Не поверишь - себе присмотрел. Наши-то механизированные части только грузовиками комплектуются. Кое-какие работы ведутся по этому направлению, но все пока безрезультатно. Не выходит у нас сделать простой, дешевый и технологичный полугусеничный бронетранспортер. А тут такое замечательное решение.
– Странно, - улыбнулся Гудериан, - обычно это я у тебя идеи заимствую.
– Так это твоя идея?
– Именно, - улыбнулся генерал.
– С трудом продавил. Если бы не поддержка Гальдера - так и остались в проекте. Сам же знаешь, какое отношение к танкам в войсках, мало кто вообще понимает, для чего они нужны и как их использовать в бою.
– Да уж...
– покачал головой Тухачевский, - у большинства офицеров в голове все еще образы старой войны. Сам бьюсь с ними насмерть...
Через четверть часа, когда перед трибуной прошли последние шеренги немецких войск, выступили доблестные бойцы РККА.
Впереди шли БТ-7М - новые версии, концептуально устаревших танков, которые спешно доделывали перед Польской кампанией. Экранирование, легкое танковое короткоствольное трехдюймовое орудие с развитым дульным тормозом . Ход оставлен только гусеничный, да и гусеницы более тяжелые. По-человечески отрегулированный двигатель М-17Т. Более мощная подвеска. Радиостанция в каждом машине. Пресловутая командирская башенка и более совершенная оптика. Конечно, танк вышел перегруженный, но вполне рабочий.