Маршал грозового мира
Шрифт:
— Так то сказка, — Бьюкенен до сих пор выглядел озадаченным. — И там была любовь, а здесь речь идет не о браке, а об ответственном выборе.
— Ну и что? — Хору даже стало смешно. Привыкли же люди к классическим рамкам традиции — и удивляются даже не такому уж важному отклонению от принятого. — Маршал посчитал мои военные таланты достаточными для этого.
— Знаете, — Бьюкенен резко посерьезнел. — Я, может, в чем-то ошибаюсь, но только не в этом. Эссентессерами ни разу не становились люди без сильного дара. И на таланты в этом случае никто
— В детстве мой дар считали сильным, — задумчиво произнес Мальс. Он как-то упустил это обстоятельство из виду, наивно посчитав, что хоть для Эссентессеров действительно важны настоящие таланты. — Потом он постепенно начал ухудшаться, и лет в шестнадцать совсем исчез. Я стал просто Хором, чтобы с этой низины вознестись до Эссентессера.
— Это действительно странно, — кажется, Кея Аймалдэна сильно взволновал поднятый вопрос. — Возможно, Регент согласилась на вашу кандидатуру потому, что у вас есть потенциал возвращения дара.
— Мне пока слишком мало везет для этого, — отшутился Хор.
С кухни потянуло паленым, и Бьюкенен, выругавшись, бросился туда. Кажется, прошло слишком мало времени для того, чтобы чайнику был нанесен серьезный урон, и все же с учетом того, что плиту использовали мало, Мальс побеспокоился о сохранности квартиры. Было бы не очень приятно, если б милый разговор перетек в тушение пожара. В бедствиях люди узнаются лучше всего, но это бедствие выглядело просто смешным.
Хор прислушался: кажется, мольбы о помощи с кухни не неслось, хотя Кей Аймалдэн усиленно чем-то шуршал и позванивал. В конце концов он появился в кабинете с фарфоровой чашкой в руках, в которой опасно покачивалось налитое до краев содержимое. К счастью, Бьюкенену удалось водрузить свою ношу на стол, не расплескав ничего по пути. Он облегченно вздохнул.
— Ничего страшного, там просто на плите валялись какие-то старые кусочки — от них и начало пахнуть. Зато я успел вовремя: чайник как раз закипятился, а если б мы с вами проговорили дольше, то пришлось бы ставить его заново.
— Спасибо за этот подвиг, — чуть улыбнулся Хор, пододвигая к себе чашку. — Сами ничего не будете пить?
Кей Аймалдэн только рукой махнул:
— Воды себе принесу, большего и не надо. Вот в столовой госпиталя очень вкусный компот бывает, но его до дома не донесешь. Я сейчас.
Пока Бьюкенен бегал за кружкой воды, Мальс отпил чая: в нем определенно не хватало сахара, но это можно было потерпеть.
— Ну как, бодрит или нейтрально? — поинтересовался сонный гостеприимный хозяин, опять садясь рядом с ним.
— Пока не совсем понял, но однозначно спасибо, — кивнул Хор.
— На каждого по-разному травяные сборы действуют, — поделился врачебным опытом Бьюкенен. — Я знал людей, которые возбуждались от слабого успокоительного. Индивидуальные свойства организма, особенно завязанные на магии,
— В моем случае магию можете отметать — впрочем, это мы уже обсудили, — хмыкнул Хор и отпил ещё немного чая. Собеседник глотнул воды из кружки. — Вы вообще болтливый человек? — непринужденно спросил Мальс. — Просто у нас есть ещё часов девять-десять, у меня язык подвешен неплохо, но говорить все это время один и развлекать вас я, увы, не сумею.
— Не могу назвать себя болтливым, — вздохнул Бьюкенен. — Да мне особо и некогда. С близкими людьми могу проговорить довольно долго, но не больше получаса, наверное: дальше я должен или заняться своими обязанностями, или как следует отдохнуть.
— Вы мне напоминаете госпожу Регента, — отчего-то захотелось покрасоваться своим Эссентессерским положением. — Она тоже живет только для своего служения и практически не имеет личной жизни. Вы не думали когда-нибудь жениться?
— У нас очень большая семья, и с наследниками проблем не бывает, так что меня особо не дергают. Отец решил, что раз я имею такой дар и такой опыт, то я имею право сам выбрать, на ком жениться и жениться ли вообще. Меня уже все воспринимают одного из самых влиятельных людей в семье.
— И вы вообще думаете связывать жизнь с кем-то? — полюбопытствовал Мальс.
— Пока не тянет, — признался Бьюкенен и отпил ещё воды. Кажется, эта тема его слегка волновала. — Ну кому я такой нужен? Живущий на работе муж, от которого ни ласки, ни внимания не дождешься. Только из-за моего положения за меня могли бы выйти замуж, но нужна ли мне такая супруга? Раз уж мне предоставили выбор, то я хочу создавать семью по любви или, в крайнем случае, по взаимному уважению, но с тем, как глубоко я погружаюсь в свои обязанности, на взаимное уважение сильно не посмотришь, а любовь… Она пока еще не проснулась, и я не знаю, проснется ли. Однозначно, сейчас я обручен со своей работой.
— Вы хоть раз выезжали из Облачного?
— Я родился в Грозовом, — неожиданно обрадовал Бьюкенен. — Так что мы немного земляки. Когда мне было лет семь, меня передали на воспитание моему дяде, Виррену Аймалдэну, а спустя ещё четыре года ко мне присоединились Маскэрэ и Тора, у них обоих очень хорошие дары.
— Поскольку они ваши брат и сестра, то я могу сделать вывод, что они тоже родились в Грозовом Мире. Любопытно, что именно вы с ними оказались на дирижабле, следующем на нашу общую родину.
— Это было бы приятное совпадение, если бы не погиб человек, — тяжело вздохнул Бьюкенен. — Практически все пассажиры имели какое-то отношение к Грозовому Миру кроме того, летели туда. Большинство вообще там родилось.
— Ну да, большинство… — прикинул в мыслях Хор. — Не считая Толла Каэндра, Ферчазейро Аусхассена и Байониса Эссентессера. Да, и Виррена Аймалдэна — ведь ваш дядюшка родом из Серебряного Края, не так ли? В общем счете грозовиков выходит пятеро против четверых. — На самом деле против пятерых, но о Хоуэрсе Эссентессере Мальс говорить не собирался.