Маршал Малиновский
Шрифт:
23 августа в воздух поднялись два самолета фронтового полка связи и низко летели под прикрытием истребителей. В первом находился заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант В. Д. Иванов, прибыв-
птий по заданию Ставки выявить истинное положенно армии и решить вопрос, где ей лучше быть: на восточпом берегу Прута, как планировалось, или переправиться на западный.
Во втором По-2 сидел Родион Яковлевич и внимательно рассматривал местность в районе Хуши, усыпанную техникой и людьми:
— Родион Яковлевич, в моем самолете двенадцать пробоин.
— Сколько в моем, Владимир Дмитриевич, я не знаю, но, кажется, в спине одна есть,— ответил Малиновский.
Последовали обработка раны, просвечивание в фронтовом госпитале. И опять Родион Яковлевич ехал в автомобиле по опаленпым дорогам. Известие о ранении дошло до Сталина.
— Как вы себя чувствуете, товарищ Малиновский? — спросил он.
— Хорошо, товарищ Сталин.
— Если пужно в госпиталь, не стесняйтесь.
— Позвольте закончить операцию, а там будет видно, товарищ Сталин.
— Не возражаю.
Оценивая обстановку за 23 августа, штаб Фриспера донес Гитлеру: «...Необыкновенно высокая подвижность неприятельских соединений в районах вторжения по фронту 6-й и 8-й армий создает серьезную опасность в первую очередь восточнее Прута, а затем и для корпусной группы Мит, подчиненной с сегодняшнего дня командованию 6-й армии. Продолжать бои на стороне немецких войск не выражает желания ни один румынский генерал, а также и командир танковой дивизии «Великая Румыния» генерал Корне, на которого возлагали надежду».
24 августа на Пруте, от Леушены до Леово, кольцо окружения замкнулось. В нем оказалось восемнадцать вражеских дивизий. Радовало освобождение Кишинева. Стало ясно, что вопрос о 4-й гвардейской армии отпал сам по себе. Но возник другой. Как помочь начавшемуся вчера антифашистскому восстанию в Румынии? Антонеску свергнут. Новое правительство объявило войну фашистской Германии. Гитлер распорядился подавить восставших ближайшими к Бухаресту частями группы армий Фрисне-ра и удержать Румынию в своих руках.
В той ситуации необходимо было максимально ускорить освобождение страны. И советское командование пошло на это. Оставив тридцать четыре дивизии для уничтожения окруженных, пятьдесят оно направило в глубь Румынии. Танковая армия Кравченко полным ходом устремилась на юг — к Фокшанским воротам, некогда поверженным Суворовым, сметая все на своем пути. Один танк выскочил к мосту через реку Сирет. Его экипаж — лейтенант Г. В. Бурмак, старшина Ф. А. Куликов и младшие сержанты М. А. Макаров и Г. Г. Шевцов — захватил мост, быстро разминировал, чем помог форсированию реки всей танковой бригадой. Они стали Героями Советского Союза в числе тринадцати Героев только одного танкового батальона за форсирование Сирета и освобождение Фокшан. Впереди танковой армии находились Плоешти и Бухарест, а там и конец операции.
Создававшийся в основпом войсками Малиновского впешпий фронт «котла» настолько отодвинулся вперед от внутреннего, что о спасении окруженных не могло быть и речи, и тем не менее те отказались капитулировать. Тогда началось их уничтожение. Фашисты
Операция закончилась задуманным результатом: за десять дней — предельно малый срок — уничтожено и пленено 300 тысяч фашистов, в том числе десять командиров дивизий и армейских корпусов, освобождена Молдавия, выведены из войны на стороне фашистской Германии Румыния и Болгария, открыт путь в Венгрию, Югославию и Чехословакию. Ее по праву можно назвать первой советской операцией интернационалистского характера, притом в классическом исполнении.
На этот раз, как было в случае поражения под Сталинградом, специального траура в Германии не объявлялось, хотя руководство группы армий «Южная Украина» рассматривало уничтожение армий так, что с «военпой точки зрения перед этим ударом судьбы меркнут все остальные сопутствующие обстоятельства, даже отпадение Румынии и объявление ею 23 августа войны Германии, к которому нельзя, конечно, относиться легко ни с политической, ни с экономической стороны...»
Газета «Правда» в те дни писала, что это одна из самых •крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению операций в нынешней войне. Недаром 13 сентября 1944 года в Москве, куда были вызваны оба командующие фронтами для подписания перемирья с Румынией, напутствуя командующего 1-м Белорусским фронтом Константина Константиновича Рокоссовского, скупой на похвалы Сталин сказал: «Только вы действуйте крепко, наступайте в быстром темпе, так, как они действовали,— он протянул руку с дымящейся трубкой в сторону Малиновского и Толбухина.— Л они работали, как артисты, и заслужили маршалов».
ОСВОБОЖДЕНИЕ ВЕНГРИИ,
АВСТРИИ, ЧЕХОСЛОВАКИИ
Шла последняя военная осень. Обычными стали победы советских войск. Уже никто не сомневался в скором поражении Германии.
Наряду с успехами в Прибалтике началось наступление на южном крыле советско-германского фронта. 2-й Украинский фронт маршала Р. Я. Малиновского продвигался к Венгрии с юго-востока. Правее, обтекая карпатский выступ противника с трех сторон, действовали войска опять созданного 4-го Украинского фронта генерала армии И. Е. Петрова, а южнее, на территории Югославии, сражался 3-й Украинский фронт маршала Ф. И. Толбухина. Были благоприятные условия для охвата гитлеровцев в Венгрии и Северной Трансильвании. Ближе всех к Будапешту находились армии Р. Я. Малиновского, и ему отводилась главная роль в его освобождении.
Фашистская клика стремилась сохрапить за собой последнего сателлита, чтобы преградить Советской Армии путь в Австрию и Южную Германию, а также прикрыть коммуникации своих соединений, действовавших в Югославии и Греции. Она рассматривала Венгрию как крупный промышленный и сельскохозяйственный придаток. Гитлеровское командование поспешно создавало укрепления вдоль юго-восточных венгерских границ, перебросив сюда с запада дополнительные силы, и готовилось к контрударам из районов Дебрецена и Турды для захвата и удержания выходов из Трансильванских Альп, полагая, что советские фронты не смогут одновременно и наступать, и отражать сильные контрудары.