Маршал Ней: Храбрейший из храбрейших
Шрифт:
— Вперёд, а кто боится пусть пукнет! Грохот картечи доносится до Наполеона.
— Что происходит?
— Сир, это маршал Ней, со своими гренадерами и вольтижёрами вступил в схватку с кавалерией.
Наполеон шумно дышит и топчется на месте — верные признаки гнева. Ней в своем репертуаре! Он атакует слишком рано и только силами авангарда, и при этом на открытом участке. Это безумство! [42] Ланн бросается к нему на помощь. Туман, скрывавший войска, рассеивается. Солнце освещает пятьдесят прусских батальонов, стоящих перед Неем.
42
В своих «Тетрадях», изданных в 1951 году, полковник Жирар утверждает, что присутствовал при том, как Наполеон отдал Нею приказ атаковать с Кольбером, не дожидаясь подхода всех войск (Girard 'E.-F. Les cahiers du colonel Girard, 1766-1846. Paris: Pion, 1951. P101). Это представляется неправдоподобным. — Прим. авт.
— Бокалы наполнены, придётся выпить, — бросает маршал, сознавая собственную неосторожность.
Шесть грозных орудий каждым выстрелом уносят жизни трех солдат 10-го егерского полка. Ней становится впереди
— Стрелки, эти орудия нам слишком мешают, нужно взять их! В ответ дружное:
— Они Ваши, господин маршал!
Трубы играют сигнал к атаке, бравые солдаты 10-го полка колонной, эскадрон за эскадроном, быстро меняют направление и захватывают зарядные артиллерийские ящики. Вдруг они окружены, ряды смешались, саблями они яростно отбивают натиск драгун и кирасиров. В сражении при Йене 10-й полк потеряет 180 человек.
С помощью Ланна Ней захватывает деревню Фирценхайлиген, Его вольтижёры, расположившись на всех крышах, держат противника под прицелом, они уже не отдадут деревню! Они тревожат прусскую пехоту, которая перемещается вокруг. Куанье [43] сообщает, что Наполеон больше не «ворчит». При виде длинной колонны пленных он негромко замечает: «К 4 часам у короля Пруссии уже не будет армии». Так и произошло, к указанному часу Ней с другими маршалами преследовал её остатки. Атакованные с фронта и с флангов пруссаки отступали к Веймару.
43
Куанье, Жан Рош (1776-1865) — солдат, затем офицер наполеоновской армии, автор мемуаров об эпохе Империи. — Примеч. науч. ред.
Рапортуя Императору о своих дерзких действиях, Ней пишет: «6-й корпус находился в Рода. Из этого удалённого от передовой пункта было трудно выйти на позиции для атаки, закрывавший всё густой туман стал ещё одним препятствием. Я принял решение продвигаться с авангардом, составленным из элитных частей, с тем чтобы участвовать в предстоящем славном сражении».{144} В Ватерлоо Сульт вспомнит: «Он опять нас подвёл, как при Йене».
Наполеон дунул, и грозная армия, созданная Фридрихом Великим, развалилась как карточный домик. Преследование её остатков до берегов Балтики не приносит удовлетворения маршалу Нею. Он отказывается занять предназначенную ему комнату в Веймарском дворце из-за соседства с Мюратом, которому завидует ещё больше с тех пор, как тот стал великим герцогом Берга и Клеве.{145} Никак не способствуя разрядке обстановки, Наполеон находит возможным» ещё раз подчинить Нея Мюрату, который руководит преследованием пруссаков. Последний 21 октября направляет Нею полное упрёков письмо, которое выводит Нея из себя: «Начальник главного штаба сообщил мне, что Вы не оставили гарнизон в Эрфурте и что слабо охраняемые пленные были освобождены отрядом из двухсот гусар, и это притом, что я просил Вас принять все необходимые меры для обеспечения безопасности и города, и пленных. Я очень огорчён произошедшим».{146} Ней относится свысока не только к приказам Мюрата, но и к советам и рекомендациям других маршалов, считая их наставления по тактике излишне поучительными. Тогда же, в октябре 1806 года, Сульт проявляет чудеса дипломатичности в письмах, обращенных к победителю при Эльхингене, понимая, что следует всячески избегать неприязни, столь вредной для координации передвижений армии: «С полным доверием сообщаю Вам, что посчитал бы разумным предпринять в данных обстоятельствах. Будьте уверены, что обращаюсь к Вам без всяких претензий, и поскольку обращаюсь именно к Вам в первую очередь, то я с удовольствием и признательностью узнал бы Ваше мнение по этому поводу. Будьте любезны сообщить мне, что Вы намерены предпринять, с тем чтобы, в случае необходимости, я мог принять соответствующие меры». Сульт знает о мрачном настроении маршала Нея, которому кажется, что он потерял расположение Императора, а благосклонность Наполеона теперь обращена к коллегам, больше преуспевшим в этой кампании. Ней с трудом переносит рассказы об их подвигах: Бернадот отличился в Галле, Лассаль с одним гусарским полком захватывает укреплённые города, а этого чёртова Мюрата «Бюллетень Великой армии» называет «неутомимым». Прусская армия больше всего похожа на остатки корабля, потерпевшего крушение во время бури. А какова во всем этом роль Нея? К великому несчастью, это не он вызвал бурю, ему досталась неблагодарная задача осаждать Магдебург. «Безропотно исполнить приказ остановиться здесь — это требовало самоотречения», — пишет историк, о событиях при Иене.{147} Тем временем Ней не перестаёт жаловаться Бертье: «Моё положение довольно неприятно, мне, военачальнику, всегда привыкшему быть на передовых позициях, где я полезен больше всего, приходится оставаться в роли наблюдателя».{148} Остаётся утешаться тем, что 11 ноября 1806 года Магдебург капитулирует. Ней получает конфиденциальное поручение захватить ценности принца;; Гессен-Кассельского. В банке Магдебурга обнаружены драгоценности огромной стоимости. «Эти сокровища я лично передам Его Величеству, — пишет Ней тестю. — Император отметит моё старание и бескорыстие и, надеюсь, вознаградит меня, ведь до сегодняшнего дня моя участь была вовсе не блестящей».{149} Нам остаётся поставить под сомнение его бескорыстие. Можно сравнить Нея с Массеной, Брюном и Сультом, прославившимися в оккупированных странах систематическим мародёрством. На острове Святой Елены Наполеон обвинит Нея в безнравственности и алчности. Император имел определённые подозрения на этот счёт с того момента, когда Ней в Эрфурте конфисковал триста тысяч франков, не получив предварительного согласия начальника Генерального штаба. «Передайте маршалу Нею, — приказывает Наполеон Кларку 17 октября 1806 года, — что я не спускаю с него глаз и что категорически запрещаю любую конфискацию без распоряжения маршала Бертье».{150}
Чудеса, творимые Наполеоном и его маршалами, держат в напряжении их супруг, страдающих от одиночества в парижских особняках. «За чашкой чая мы обсуждаем очередную победу», — пишет герцогиня д’Абрантес.
В конце 1806 года Гортензия, ставшая королевой Голландии, находится вместе с матерью, императрицей Жозефиной, в Майнце. Там они устраивают балы в честь молодых военных, отправляющихся на другой берег Рейна, чтобы догнать Великую армию, либо возвращающихся оттуда. Гортензия считает своим долгом подбодрить молодых солдат и офицеров, которые
Молниеносная война, выигранная, едва начавшись, сменяется изнуряющим маршем, неопределённостью в отношениях с русскими. Наполеон увяз в Польше.
Нейденбург, январь 1807 года. Бледный и помятый Ней, недовольно ворча, шагает из утла в угол в тесной комнате, которую он занял в здании местной управы. Шум, доносящийся из соседнего зала, где расположились его адъютанты, никакие помогает успокоиться. За стеной играют в карты. Слышен смех выигрывающих, протесты проигрывающих и даже звуки военной трубы. Ней никогда не отличался мягкостью. Он, как «мелкий мстительный начальник», мысленно смакует наказание за этот шум, который донимает его уже две недели. Он терпит, чтобы объявить о санкциях в тот момент, когда подчинённые ждут наказания меньше всего.{152} Желая поддержать престиж своего звания и избежать любой фамильярности в отношениях с подчинёнными, маршал никогда не проводит с ними часы отдыха. Последние месяцы его поведение стало ещё более высокомерным, в голосе добавилось властности. Когда он холодно и пристально смотрит на удивлённого собеседника, взгляд становится почти благородным. Не без гордости он воспринимает одиннадцать пушечных залпов, которыми в соответствии с имперским протоколом следует приветствовать появление маршала.
Но гордый и вспыльчивый Ней сейчас думает о другом, он чувствует себя почти бессильным. Победный пьянящий ветер, больше не развевает его боевые знамёна. Триумфатор Эльхингена раздражён инструкциями Императора относительно зимних квартир. Его желание стереть воспоминания о преждевременной атаке при Йене превращается в наваждение. Ему мало поздравлений Наполеона по случаю взятия Торна 6 декабря. Невелико удовлетворение от того, что 26-го того же месяца он выбил прусские войска генерала Лестока из города Зольдау, который считался неприступным по той причине, что со всех сторон защищен болотами. Выходит, что он форсировал Вислу, которая в восемь раз шире Сены, лишь для того, чтобы застрять в этом пропащем месте, отведённом его войскам. Раздражённый последнее время ещё и тем, что командующим назначен Бессьер и что он, Ней, должен отчитываться перед Бернадотом, маршал лелеет надежду первым войти в Кенигсберг и таким образом установить французское господство на берегах Балтики. Ну, а русские? Их мы раньше весны не встретим… Вперёд!
Войска Нея проходят на сто километров дальше, чем было приказано. Маршал берет на себя серьёзную ответственность и поручает Кольберу, командиру своего авангарда, предложить пруссакам перемирие, на что немедленно реагирует король Фридрих Вильгельм: [44] «Последняя инициатива французов объясняется их затруднениями. Они хотят получить передышку на непривычное для их войск холодное время года». {153}
Две фигуры, Наполеон и Жомини, склонились над картой. На повестке дня — беспорядочные инициативы Нея. Перечитывая прибывшие донесения Нея, Император не верит своим глазам. Он кипит от возмущения: «Он кто такой, ваш маршал Ней? Вы представляете, в какое положение он меня ставит? Вместе со своим корпусом он покидает Млаву. И мы теперь не знаем, что с ним произошло. Вот так он понимает войну! Идите и постарайтесь его найти. Скажите ему, что я не нуждаюсь в гусарах 1793 года. Пусть он со своей лёгкой бригадой идёт куда угодно! Но он мне головой отвечает за десять пехотных полков, которые я ему доверил». {154}
44
Фридрих Вильгельм III (1770-1840) — король Пруссии с 1797 года — Примеч. науч. ред.
В свою очередь Бертье, обращаясь к Нею, повторяет, как эхо, уже сказанное Наполеоном: «Поход на Кенигсберг не входит в планы Его Величества. Император не нуждается ни в советах, ни в планах кампании; никому не известны его замыслы, наш долг — подчиняться». А Ней-то надеялся искупить свою вину за поспешный бросок под Йеной! Если его ошибки непростительны, то Император прогонит его от себя, и он снова окажется в тени и забвении, откуда Император вывел его. Ней бросается на кровать и, чтобы заглушить стоны, сжимает простыню зубами, но они всё равно слышны.{155}
Вскоре его стенания прерывают русские войска Беннигсена, внезапно появившиеся из густого бурого тумана, постоянно стелившегося по земле в ту холодную зиму. Маршал Ней стремился действовать — он получил что хотел.
Беннигсен, талантливый немецкий генерал на русской службе, — он участвовал в убийстве царя Павла I — решил проскользнуть между озерами, по возможности оставаясь незамеченным, и остановить наступление противника на Кенигсберг. Ней, вернулся в отведённое его частям расположение, поэтому корпус Бернадота оказался основной мишенью русских сил. Боевой дух Нея был очень невысок, он почти не поддерживал Бернадота, который в одиночку должен был организовать отступление своей пехоты, не давая противнику окружить себя. Теперь наш лотарингец не намерен ничего предпринимать без согласия Бертье. Бернадот предлагает Нею соединиться, чтобы дать бой в Любаве. Маршал отказывается, ссылаясь на приказ Наполеона левому флангу продолжить отступление, чтобы завлечь русских ещё дальше. «Ваши действия противоречат планам Императора», — возражает Бернадот. Между старыми друзьями по Самбро-Маасской армии больше нет взаимопонимания, {156} Ней завидует кня-жескому титулу коллеги, но не подражает Даву, который в последнее время называет Бернадота не иначе, как «Негодяй Понтекорво». [45] Сразу после победы под Аустерлицем, наряду с другими маршалами, отмеченными Наполеоном, щедро награждён и Бернадот. Ней также ждёт от Императора знаков расположения и признания своих заслуг.
45
Понтекорво — небольшой городок в Италии (в Кампании). Бернадоту был присвоен титул князя Понтекорво. — Примеч. перев.