Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала

Шило Наталия Игоревна

После Октябрьской революции, когда власть в Туркестане перешла в руки ташкентского совета, местная туземная буржуазия, – поддерживаемая белогвардейскими организациями и еще не распавшимся краевым соглашательским советом, созвала чрезвычайный всетуркестанский мусульманский с’езд в Коканде. С’езд этот об’явил автономию Туркестана, что имело громаднейшее влияние на все последующие события, так как послужило толчком для возрождения национальных лозунгов в угнетенных до того народностях.

Между тем, декретирование автономии Туркестана советской властью запоздало. Лишь 30 апреля 1918 г. Туркестан об’является автономной советской социалистической республикой, входящей в состав РСФСР.

Еще более ухудшило положение то обстоятельство, что туркестанские советские работники не уяснили себе значения национального момента и долгое время считали нежелательным включение местных мусульман

в органы высшей краевой революционной власти как «в виду полной неопределенности отношения туземного населения к власти, так и в виду того, что среди туземного населения нет классовых пролетарских организаций, представительство которых в органе высшей краевой власти фракция (большевики и максималисты) приветствовала бы»⁶. Разумеется, это решение способствовало тому, что местное население стало смотреть на советскую власть, как на «русскую империалистскую» власть.

Впервые обострение национальных отношений произошло после событий в феврале 1918 г. в Коканде, где русские белогвардейцы пытались, под флагом мусульманской манифестации, подготовиться к контрреволюционному перевороту. Стычка с красногвардейцами повлекла жертвы, и это обстоятельство произвело удручающее впечатление на мусульман и на все местное население.

К создавшемуся неблагоприятному, в национальном отношении, положению присоединилась еще и старая экономическая политика, которая безоговорочно и в самых крайних формах проводилась местными работниками в Туркестане. 28 февраля 1918 г. был об’явлен декрет совета народных комиссаров Туркестанского края, которым конфисковывался и об’являлся собственностью рабоче-крестьянского правительства Туркестанского края весь хлопок, в каком бы виде он ни был и где бы ни находился. Декрет на своих уполномоченных возлагал обязанность немедленного проведения настоящего декрета в жизнь, т.-е. производство реквизиции хлопка и подвоз его к железнодорожным станциям. Этот декрет, при создавшемся национальном положении, имел самые неблагоприятные для нас последствия.

Выше говорилось о том, что почти все население Ферганы зависело от хлопкового производства. Хлеба в Фергане нехватало, и его приходилось ввозить. Таким образом, туземное ферганское население было поставлено перед фактом конфискации хлопка, единственного источника к существованию, и вместе с тем перед фактом голода, в виду наставшего к тому времени продовольственного кризиса, продолжавшего к тому же непрерывно возрастать.

Результатом этой политики было то, что население ответило на нее быстрым и решительным сокращением хлопководства. Голод заставил переходить снова на хлебные культуры. В виду того, что хлопок значительно больше требует рабочих рук, чем хлеб, вслед за этим последовала громаднейшая безработица, достигшая нескольких сот тысяч человек (до 700 000). Вполне понятно, что растущий голод создал широкую базу для питания басмаческих отрядов в период последовавшей затем борьбы с советской властью.

В первый период после революции русские переселенцы подвергались непрерывным нападениям туземцев, вследствие непрерывно развивавшейся ненависти к русскому владычеству. Для борьбы с непрерывными нападениями туземцев на русские поселки и в виду слабости советской власти в Туркестане, совет Джелаль-Агатского района организовал в июле месяце крестьянскую армию и избрал «председателя штаба», т. – е. командующего. Эта армия была узаконена краевой советской властью.

Однако, кулаческо-крестьянские войска, как только стала энергично проявлять себя продовольственная политика советской власти, сразу же выказали свою истинную физиономию. Ими выносятся постановления, пред’являющие советской власти целый ряд политических условий и, между прочим, отмену продовольственной разверстки. Когда туркестанское командование и краевая власть решила разоружить крестьянскую армию, то оказалось, что уже поздно, и с нею пришлось иметь дело, как с сорганизовавшейся враждебной силой.

С этого времени определенно меняется общеполитическое соотношение сил в Фергане. В то время как до сих пор мы имели дело со взрывом национального восстания, теперь, после декретирования автономии Туркестана и после того как стали проводиться в жизнь основы ленинской национальной политики, основные условия, обуславливавшие взрыв национального восстания, предводимого Иргашем, отпали, и мы видим переход на сторону советской власти целого ряда повстанческих национальных отрядов. Но, вместе с тем, мы не видим окончания борьбы. В этой борьбе переместилось соотношение сил.

Если раньше крестьянство, опираясь на советскую власть, защищало свои интересы против туземцев, то теперь

крестьянство, восстав против экономической политики советской власти, заключило блок с басмачами еще не признавшими советской власти. В этот период главою восставших был Мадамин-Бек, при чем крестьянской армией, ему, в общем, подчинявшейся, руководил Монстром. Борьба принимает классовый характер. Мадамин-Бек привлекает к себе в армию белогвардейских офицеров и ведет зарубежные переговоры. На протяжении всего 1919 и частью 1920 г. ведется борьба в таких условиях. Однако, уже в 1920 г. она получает резкую трещину. С одной стороны, советская власть взялась за решительную чистку местных советских аппаратов, и, с другой стороны, она взяла курс на местных работников. Это все больше разлагало охваченных национальным энтузиазмом басмачей и примиряло крестьянство с деятельностью советской власти. Разведение хлебных культур продвигалось вперед, и голод в Фергане постепенно ослабевал. Несомненно, конечно, и давнишняя экономическая борьба русских крестьян и туземцев точно также сказалась на неустойчивости этого блока. Мы видим, как Монстров переходит в 1920 г. на сторону советской власти. Крестьянская армия, потерпев сильное поражение, расходится по домам. Правда, бандитизм еще не кончается, ибо продразверстка еще действует, но он принимает не столь активные формы.

Мадамин-Бек точно также начинает вести переговоры с советской властью. Однако, эти переговоры ему не суждено было довести до конца. Один из энергичнейших, предводителей басмачества, Курширмат, захватил в плен колеблющегося Мадамин-Бека и провозгласил непримиримейшую религиозно-мусульманскую войну с русскими.

С этого момента начинается 3-й период ферганского басмачества. Правда, новые мероприятия советской власти в области национального строительства Туркестана, и в частности Ферганы, уже оказали значительное влияние на ход искоренения басмачества. Однако, оставалась еще старая экономическая политика, которая не только нарушала хозяйственные интересы местных туземных крестьян, но и резко задевала их религиозно-бытовой уклад – шариат. Шариат предусматривает, вперемешку с религиозными обрядами, и целый ряд обрядов бытовых, переплетенных с условиями хозяйственного быта. Трудовая и гужевая повинность, продовольственная разверстка, запрещение базаров и т. п. – все это вставало в резкое противоречие с религиозными обычаями, с религиозными законами – шариатом. Более широкое и глубокое внедрение в жизнь старой экономической политики создало благоприятную почву для развития религиозного взрыва. Особенно содействовало этому духовенство и баи. По шариату целый ряд административных прав принадлежит духовным лицам. Советская власть отменила это и нажила себе непримиримых врагов в лице мусульманского духовенства.

Призыв к религиозной войне, подготовленный духовенством и баями и брошенный Курширматом, нашел себе широкий отклик среди мусульманского населения Ферганы. Против советской власти этот лозунг сплотил даже враждебных друг другу кочевников и оседлых туземцев. Начинается новая и длительная борьба с басмачеством в новых формах.

Посмотрим теперь, каковы же были формы борьбы с басмачеством в Фергане. В первое время борьба велась путем жестоких репрессий, производимых красноармейскими частями, что имело место в 1918 г. Разумеется, без соответствующей политико-экономической подкладки, такая борьба только разжигала страсти басмачества. В 1919 г. мы видим энергичнейшие шаги советской власти по практическому осуществлению национальной автономии Туркестана, что оказало значительное влияние на уменьшение волны басмачества. Однако, политически правильно поставленный вопрос не был поддержан экономическими мероприятиями, что в местных условиях было и невозможно при старой экономической политике. Почва из-под ног басмачества выбита не была, и борьбу приходилось продолжать непрерывно.

И здесь, в условиях национального бандитизма, мы видим, что борьба одной вооруженной силой не может привести ни к каким решительным результатам. В вооруженной борьбе применяли самые разнообразные системы. Налеты и жестокие репрессии, решительные действия и погоня за басмаческими отрядами, распределение воинской силы гарнизонами и ведение крупных операций против басмачей – все было по очереди применено. Однако, без соответствующей политико-экономической подкладки, все это оказалось безрезультатным и скорее даже имело худшие последствия, так как красноармейские части теряли уверенность в возможности победы, падали духом и проникались недоверием к своим начальникам. Вместе с тем, басмачи, видя свою неуязвимость, принимая бои в выгодных условиях и рассыпаясь при неблагоприятной обстановке, все более и более чувствовали себя господами положения.