Маршрут - 21

Молотова Ульяна

— Я же тебе говорю, две мародёрки… Ты что делаешь? А ну, куда?

— Заходите скорее, — сказал женщина и створки снова открылись.

— Да я тебя. Ах ты, бестия… — послышался глухой удар.

— Вот же пень, я их на верную смерть там не оставлю. Заходите в правую створку, там карантинная, сейчас подойду.

— Ты у меня пожалеешь, за неисполнение должностных…

— Шишку на лбу обработай, хрящ, ещё и бессовестный к тому же. Акваланг этот где?

— По правую сторону есть один. Нужно на склад сходить,

остальные семь Демидов с командой разобрали.

— Вот и сиди тут, а я пошла.

Динамик умолк.

Девочки оказались в комнате с красными лампочками на стенах. Налетело облако белёсого газа, скорее похожего на пар. На привкус сладкий и спустя секунд тридцать был откачан. Открылась створка поменьше, с оранжево чёрным обрамлением по контуру. За ней было большое, белое помещение, до нелепости похожее на кабинет хирурга. Девчонки зашли, створка позади шмыгнула в сторону, а в нос ударил запах старой больницы. Серенькие ширмы, потёртые стулья, стальные кушетки, стол из ДСП. Дверь с окном, за которой Лена всё старалась собраться с мыслями и войти. Оля держала всё это время винтовку в руках. Убирать за спину не отваживалась.

Наконец дверь отворилась, к девочкам зашла Лена, чьё взволнованное лицо можно было видеть сквозь окошко в герметичном костюме.

— Садитесь, дети, садитесь, — Лена присела за широкий стол с кипой бумаг и стопкой карандашей на нём.

Подозрения в мародёрстве Олю очень задели, отчего она недоверчиво смотрела на эдакого вахтёра.

— Тебя Тоня зовут? А подругу твою серьёзную как?

— Ага, я Тоня, а она Оля.

— Да, я Ольга.

— Ольга и Антонина. Запишем. Вы как тут у нас оказались?

Не успели девочки ответить, как динамики в кабинете включились.

— Лена, Демидов передаёт, танк при входе, совсем недавно брошенный. С котом внутри, что самое интересное.

— Это наш! Скажите, чтобы не трогали! Там ещё число двадцать один на корпусе, а кота Кишка зовут, позовите его, он откликнется! — ерничала на стуле Тоня от нетерпения.

— Слышал, Юрьевич? — сказала Лена.

— Сейчас передам.

Прошло секунд десять.

— Да, откликнулся и цифры те же, — удивлённо отметил Юрьевич.

— А вы можете котика забрать?

— Нет, у них дел полно.

— Всё, не подслушивай, иди дальше спи, — сказала Лена и снова обратилась к девочкам, — Бывает же, на танке?

— Да, из Челябинска, говорили же, — говорила Тоня.

Лена положила листок с записями на стол, чтобы девчонки его вдели, — Оля, Тоня. Семнадцать и двенадцать лет. Вы приехали на танке. Из Челябинска. Сквозь огромный радиационный фронт… С котом. А на танке у вас двадцать один написано?

— Ага, — Оля опомнилась, отложила винтовку, достала из рюкзака документ: — Вы не знаете, о чём это?

Лена взяла листок, вчиталась, покрутила его в руках. Глубоко вздохнула и принялась всматриваться

Оле в глаза.

— Чего вы на меня так смотрите?

— Знаем о чём, но для начала расскажите о себе. Нужно понимать, кого мы впускаем.

— Мародёров впускаете.

— Не злись, работа у него такая — ворчать, потому что старый уже. Никакие вы не мародёры. Вот, например, что у тебя с ушком?

Оля стала сколько не злой, столько нервной.

— Неважно. Рана обычная.

— Угу… А ты, Тоня?

— А что ещё рассказать? Вот недавно только поднялись на тридцатый этаж, вроде, но там так душно, что голова кружится.

— Наверное, как в Москву приехали, голод с жаждой постоянно мучают?

— Ага.

Лена взглянула на девчонок с досадой и облокотилась щекой на руку.

— Меня ваше молчание напрягает, — Оля чуть нахмурила брови.

— Скажи мне, у тебя месячные есть? — спросила наконец Лена.

Оля впала в ступор.

— Оль, это же?..

От неловкого объяснения спасла Лена: — Потом объясним. Ну так что, Оля, есть?

— Сейчас нету, — разговоры эти вгоняли Олю в краску от стыда, так как об этом она общалась с мамой лишь пару раз и больше тема не поднималась за ненадобностью.

— А были?

— Ну, да..

— Понятно. Дайте сюда пальчики, не стесняйтесь. Это быстрый тест.

— Не люблю я кровь из пальца, — с отвращением на иголку взглянула Тоня.

— Я только проверю вас и всё. Стерильная иголочка, зелёнкой вымочила, вот ватка и спирт, не бойтесь.

Девчонки противились.

— Нет, что за дети? Да как я вам докажу? Хотите, чтобы я их в бочке с йодом измазала или в цистерну со спиртом окунула? Я вас проверить должна на наличие болезни. Порядок такой!

Оля нехотя протянула мизинец. Холодный металл на долю секунд погрузился в кожу, раздвигая мёртвые клетки, впился в мясо, потревожил нервы, из ранки потекла свежая кровь. Лена капнула ею на бумажку, которая тут же окрасилась в синий цвет. Тоня же зажмурила один глаз и отвернулась. Вторая бумажка тоже окрасилась в синий. Лена посмотрела на результаты, на девочек, снова на результаты. Смяла бумажонки и выкинула в мусорку под столом, зашуршала чем-то у себя за спиной. Скафандр стал чуть пышнее, она наконец сняла с себя шлем.

Коротко подстриженные рыжие волосы, добрый и тоскливый взгляд, узкие брови. Щёки, как обычно у Оли, бледные, а на нижней губе справа большой шрам, как от рваной раны.

— А вы заболеть не боитесь? — спросила Тоня.

— Здоровы вы, это точно, — Лена нажала на какую-то непримечательную кнопочку на столе, — Юрьевич! Каменёву скажи, чтобы приём готовил.

— Чего случилось?

— Чего девять лет ждали.

— Да быть не может.

— Каменёву ты скажешь или нет?

Динамик замолчал, Оля уже косо посматривала на винтовку.