Марсианка Подкейн

Хайнлайн Роберт Энсон

– Восьмого, в двенадцать часов семнадцать минут по корабельному и гринвичскому времени.

– А по местному?

– В девять часов шестнадцать минут по времени Венусбурга. В среду, двадцатого.

– Нужно проверить, – пробормотал он, доставая из сумки логарифмическую линейку.

– Но зачем?

– Заткнись, – ответил он, гоняя бегунок.

– Хочешь высчитать марсианское время? – Я здорово гордилась тем, что могла делать эти расчеты в уме, как и полагается заправскому пилоту. Мистер Клэнси здорово натаскал меня, хоть и остался

без заслуженной награды.

– Не-а. Я его знаю не хуже тебя. Давай-ка, сверим наши часы. Начали отсчет!

Я взглянула на часы и обомлела.

– Кларк, но сегодня же девятнадцатое число.

– А я-то думал, что нынче Рождество, – злобно прошипел он. – Ты что разоралась? Забыла, о чем мы договорились?

– Но «Трезубец» уходит завтра! – я сумела произнести это одними губами.

– Через шестнадцать с небольшим часов, если быть точным. А мы не можем ничего сделать, пока эту скотину не запрут. Шансов у нас мало…

– Но дядя Том не попадет на конференцию.

Кларк пожал плечами.

– Может, и не попадет. Улетит он или нет – мне это совершенно безразлично.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я. – Как это он улетит?

Кларк не ответил, но я и сама сообразила: дяди Тома уже нет здесь. Я вдруг почувствовала себя покинутой.

– Ты уверен? – спросила я.

– Конечно. Старуха, черт ее возьми, позаботилась, чтобы я увидел, как его увозят. Джоджо тащил его, словно мешок с мукой. Сейчас дядя Том уже в Венусбурге.

– Значит, он освободит нас! – обрадовалась я.

– Под, не будь дурой в квадрате… – мрачно ответил Кларк.

– Конечно же, освободит! Дядя Том… и мистер Председатель… и Декстер… и остальные…

– Во имя Святого Петра, заткнись, Подди! – оборвал меня Кларк. – Помолчи и подумай. Поставь себя на место дяди Тома. Вот ты оказалась в Венусбурге, тебе предоставили всевозможную помощь, дали людей и транспорт. А КАК ТЫ ОТЫЩЕШЬ ЭТО МЕСТО?

– Э-э-э… – ответила я и заткнулась.

– Согласен, именно «э-э-э…» Отыскать его невозможно, разве что лет через восемь-десять непрерывных поисков. Вбей в свою красивую головку, сестренка: никто нам не поможет и никто нас не освободит. Или мы сбежим этой ночью, или мы пропали.

– Но почему именно этой ночью? Я, конечно, согласна, но что, если нам не подвернется случай?…

– Тогда завтра утром, в девять часов шестнадцать минут мы будем уже мертвы. Ясно?

– Но почему?

– Сообрази сама, Под. Поставь себя на место старой Грю-биянки. «Трезубец» стартует завтра. Дядя Том или улетает на нем, или нет. А у тебя остаются его племянник и племянница. Что ты с ними сделаешь? Поразмысли над этим. Только следуй ее логике, а не своей.

Я попыталась, но ничего не вышло. Я просто не могла представить, что можно убить человека, если он тебе мешает.

Такая «логика» совершенно чужда мне.

Но я понимала, что Кларк прав: едва стартует «Трезубец», мы превратимся в досадную помеху. Особенно сильно мы будем мешать ей,

если дядя Том не улетит. Если же он улетит, она каждый день рискует, что мы смоемся, сообщим об этом дяде, и он тогда не станет плясать под ее дудку. Она ведь думает, что сломила дядю Тома.

Я так и не смогла представить себе хладнокровное убийство. Но ведь мы с Кларком можем заразиться зеленым сифилисом и умереть. Пожалуй, это на все сто процентов устроило бы миссис Грю.

– Сообразила, – ответила я наконец.

– Молодец, – похвалил меня Кларк, – думай почаще, это полезное занятие. Или мы сбежим нынче ночью, или завтра утром нас замочат… А потом она уберет Джоджо и сожжет этот дом дотла.

– А Джоджо-то чем перед ней виноват?

– А ты еще не поняла? Мы же знаем, что она снабжает пыльцой наркомана, а на Венере суровые законы на этот счет. Она не оставит свидетелей.

– Но ведь дядя Том тоже знает об этом.

– Ну и что с того? Она думает, что в Луна-Сити он будет держать язык за зубами. А когда конференция кончится, она будет уже на Земле и бесследно затеряется среди восьми миллиардов людей, Здесь ей опасно околачиваться – могут схватить в любую секунду. Она подождет, пока дядя Том сядет… или, не сядет на «Трезубец», а потом приведет в исполнение план "А" или план "Б". И тот и другой исключают наше существование. Вломи это в свою тупую головку.

– Ладно. – Я поежилась. – Уговорил.

Кларк ухмыльнулся.

– А вот мы ждать не станем. План у меня есть, и мы постараемся обскакать старуху. – Тут его физиономия украсилась гадкой самодовольной миной. – Ты, сестренка, угодила сюда только потому, что не послушалась меня. А дядя Том попался совсем уж глупо: он подумал, что это дело можно уладить при помощи денег. Один я оказался во всеоружии.

– Вот как? И чем же ты собираешься их одолеть? Логарифмической линейкой? Или комиксами?

– Комиксы – это камуфляж. Ты же знаешь, я сроду их не читал.

(Это точно. А я-то думала, что обнаружила его Тайный Порок.)

– Но чем же тогда?

– Преисполнись терпения, возлюбленная сестра моя. Всему свое время. – Он задвинул свою сумку под кровать и добавил: – Сядь вот сюда и наблюдай за дверью. Если явится Леди Макбет – я читаю комикс.

Я выполнила его просьбу, но все же задала ему еще один вопрос. Конечно, совсем на другую тему – ведь если Кларк упрется, его бесполезно расспрашивать. Лучше уж воду ножом резать.

– Как ты думаешь, миссис Грю из той же банды, что сосватала тебе бомбу?

– Какую бомбу? – Кларк искусно прикинулся идиотом.

– Которую ты протащил на «Трезубец». Ты что, забыл?

– Бедная Подди, ты веришь всему, что тебе говорят. Когда будешь на Терре, смотри, чтобы тебе не всучили по-дешевке египетские пирамиды.

Он с чем– то возился за моей спиной, а я еле сдерживала досаду.

– Если бы она знала о бомбе, – сказал Кларк чуть погодя, – она ни за что не полетела бы на «Трезубце».