Марсианские истории
Шрифт:
— Много, много балконов заполнено ими. Но своих жен я держу в большой комнате. Они у меня все, начиная с самой первой, и я много вечеров провожу среди них. Какие же это приятные вечера! А как приятно препарировать их и делать даже прекраснее, чем они были при жизни. Это частично возмещает горечь утраты. Я провожу с ними все время, глядя на новую, пока работаю над старой. Новую жену я привожу в эту комнату и сравниваю ее со старыми, и это прекрасно. Я люблю гармонию.
— Ты ли делал всех воинов для зала вождей? — спросил Туран.
— Да, их сделал я, я их чиню, — ответил старик. — О-Tap не желает, чтобы это делали другие. Даже сейчас в другой комнате у меня двое из них. Их повредили и принесли мне для починки. О-Tap не любит, когда их долго нет: это оставляет в зале двух
— Теперь я могу взглянуть на вас, — сказал он. — Мои глаза не те, что раньше, и теперь для работы или для того, чтобы разглядеть черты лица окружающих мне нужны сильные стекла.
Он взглянул на них. Туран затаил дыхание. Он понял, что сейчас старик обнаружит, что на их одежде нет герба Манатора Он и раньше удивлялся, как старик не замечает этого, так как не знал, что тот полуслепой. Старик осматривал их, его взгляд задержался на прекрасном лице Тары Гелиум, затем переместился на их одежду. Туран надеялся увидеть на лице таксидермиста удивление, но если старик и заметил что-либо, то ничего не показал.
— Иди с И-Госом, — сказал он Турану, — в соседней комнате материалы для работы, принесешь их. Оставайся здесь, женщина, мы сейчас вернемся.
Он прошел через одну из многочисленных дверей и вошел в комнату впереди Турана У двери он остановился и указал на связку мехов, лежащих у противоположной стены. Туран пересек комнату и уже хотел было поднять связку, когда услышал щелканье замка за собой. Повернувшись, он обнаружил, что остался один в комнате, а дверь заперта Подбежав к ней, он попытался открыть ее, но не смог.
И-Гос же, закрыв дверь, вернулся к Таре.
— Одежда вас выдала, — сказал он ей, смеясь своим кашляющим смехом. — Вы хотели обмануть старого И-Госа, но хотя глаза его ослабли, мозг все еще силен. Но тебе будет хорошо. Ты прекрасна, а И-Гос любит красивых женщин. В Манаторе наверху у меня нет власти, но здесь никто не смеет отказать И-Госу. Сюда приходят немногие, только чтобы принести мертвеца, и они торопятся наверх. Никто не узнает, что прекрасная женщина закрыта вместе с мертвецами. Я не стану задавать тебе вопросов, я не хочу знать, кому ты принадлежала А когда ты умрешь, я помещу тебя в комнату моих жен. — Он подошел к ужаснувшейся девушке.
— Идем! — воскликнул он, схватив ее за руку. — Иди к И-Госу!
XVI. Новая смена имени
Туран бился о дверь в напрасных усилиях разбить толстую доску и пробиться к Таре, которой, как он знал, угрожала опасность, но толстая доска выдерживала, и он лишь ушиб себе плечо. Наконец, он прекратил напрасные попытки и сел в поисках каких-либо других способов к освобождению. В каменных стенах не было других отверстий, но его взгляд обнаружил коллекцию разнообразных предметов: остатки одежды, оружия, доспехов, украшений и гербов, спальных мехов — все это в большом количестве. Тут были мечи, копья и несколько больших боевых топоров с двумя лезвиями, большая часть которых напоминала пропеллер небольшого самолета. Схватив один из них, он вновь с большей яростью набросился на дверь. Он ожидал услышать от И-Госа что-нибудь по поводу этого безжалостного разрушения, но из-за двери не доносилось ни звука. Он решил, что дверь слишком толста и не пропускает человеческого голоса. Но он был уверен, что И-Гос слышит его. Куски твердого дерева отлетали при каждом ударе топора, но это была тяжелая и медленная работа.
Отбросив занавес и держа меч в руке, он выпрямился, готовый бороться за Тару Гелиум, но ее не было. В центре комнаты на полу лежал мертвый И-Гос, но Тары нигде не было видно.
Туран призадумался. Очевидно, Тара убила старика, но она даже не сделала попытки освободить его. Тогда он вспомнил ее последние слова: "Я не желаю твоей любви! Я ненавижу тебя" и решил, что она воспользовалась первой же представившейся возможностью, чтобы избавиться от него. С опечаленным сердцем Туран отвернулся. Что он должен теперь делать? Мог быть только один ответ: пока он жив, он будет стараться помочь ей спастись и вернуться на родину. Но как? Как найти выход из этого лабиринта? Как вновь найти Тару? Он подошел к ближайшей двери. Она вела в комнату, где находились чучела мертвецов, ждавшие своего отправления на балконы города. Его взгляд остановился на огромном раскрашенном воине, сидевшем на тоте, и, пока он разглядывая его великолепную фигуру и оружие, новая мысль возникла в его мозгу. Быстро подойдя к мертвому воину, он снял с него одежду и вооружение, и сам раздевшись, надел на себя убранство мертвеца. Затем он вновь заторопился в комнату, в которой он был заперт. Там он надеялся найти то, что завершило бы его маскарад. В стенном шкафу он нашел это — тюбики с красками, которые старый таксидермист использовал для раскраски холодных лиц мертвых воинов.
Несколько мгновений спустя, Гохан из Гатола вышел из комнаты, ничем — ни доспехами, ни вооружением, ни украшениями — не отличаясь от воинов Манатора. Он снял с одежды мертвеца знаки его дома и звания и теперь мог, как простой воин, выходить, не навлекая на себя подозрения.
Поиски Тары Гелиум в бесконечном полутемном подземелье О-Тара казались гатолианину бесполезным занятием, заранее обреченным на неудачу. Лучше было, по его мнению, отправиться на улицы Манатора Там он может разузнать о ней что-нибудь и вновь вернуться в подземелье, чтобы продолжать поиски.
Чтобы найти выход из лабиринта, он по необходимости должен был пройти большое расстояние по узким коридорам и комнатам. Однако, ему все не удавалось найти ни того отверстия, через которое они проникли сюда с Тарой, ни другого выхода на верхние этажи.
Он проходил комнату за комнатой. Все они были заполнены искусно препарированными мертвецами Манатора Большей частью сложенными ярусами, как складывают дрова Проходя по коридорам и комнатам, он заметил иероглифы, нарисованные над каждой из дверей, отверстием или пересечением ходов. Он понял, что они обозначают указатели направления: тот, кто понимает их язык, может легко и быстро двигаться в нужном направлении. Но Туран не понимал их. Он не читал на языке Манатора Хотя все народы Барсума говорят на одном языке, их письменность различается. Она своя у каждого народа. Но ему было ясно, что на протяжении каждого коридора встречаются одни и те же знаки.
Вскоре Туран понял, что подземелья дворца составляют часть обширной системы подземных ходов, охватывающих, возможно, весь город. В конце концов он понял, что вышел за пределы дворца Время от времени менялись украшения и архитектура коридоров и комнат. Они все были освещены, но, правда иногда очень тускло, радиевыми шарами. Долгое время он не встречал никаких признаков жизни, кроме нескольких ульсио, но потом в одном многочисленном переходе он столкнулся лицом к лицу с воином. Тот посмотрел на него, кивнул и прошел мимо. Туран вздохнул с облегчением — его маскарад оказался надежным, но его остановил возглас воина, который возвращался. Туран был рад, что у него есть меч и что они встретились в таком глухом месте подземелья, и что у него будет только один противник.