Марсианские истории
Шрифт:
— Теперь, — потребовал он, закончив говорить, — пусть тот, кто не хочет в этом участвовать, скажет. — Все молчали. Есть кто-нибудь?
— Клянусь сражаться с тобой до конца и не предавать тебя, — сказал один из рабов дрожащим от сдерживаемого волнения голосом.
— И я! И я! И я! — подхватил хор голосов шепотом.
XVII. Игра со смертью
Ясный и чистый звук трубы послышался над полем Джетан. Из высокой крепости ее пронзительный голос летел над столицей Манатора, над людским столпотворением, над толпами, заполнившими сидения стадиона — Это был
Гохан из Гатола внимательно следил за игрой. Это было разрешение небольшого спора между вождями и разыгрывалась партия профессиональными игроками в Джетан. Никто не был убит, и пролилось лишь немного крови. Игра продолжалась около часа и по предложению одного из вождей прекратилась. Победитель был выявлен при помощи жребия.
Вновь прозвучала труба, означая начало второй и последней в этот день игры. Это тоже не была главная партия. Наиболее интересные встречи откладывались на четвертый и пятый день игр. Тем не менее, эта партия обещала доставить зрителям удовольствие, так как это была игра со смертью.
Разница между партией, разыгрываемой живыми людьми и разыгрываемая неодушевленными фигурами заключалась в том, что если фигуру просто снимают с доски, а другая занимает ее место, то два живых бойца, претендующие на одно поле, бьются между собой за обладание этим полем. Следовательно, важно не только умение играть в джетан, но и отвага, храбрость, воинское искусство каждой живой фигуры, так что для вождя представляют большую ценность и знание достоинств и недостатков как противников, так и своих фигур.
В этом отношении у Гохана было преимущество: преданность его людей заменила ему близкое знакомство с ними: они помогали ему правильно расставить фигуры и честно рассказали о своих достоинствах и недостатках. Один сильнее в безнадежной и проигранной позиции, другой слишком медлителен, третий слишком вспыльчив, четвертый храбр и искусен, но ему не хватает выносливости. О противнике они, однако, знали мало или совсем ничего, и, пока фигуры занимали свои места на черных и оранжевых квадратах большого поля, Гохан внимательно изучал противника. Вождь оранжевых еще не показался на поле, но все его фигуры были на местах. Вал Дор повернулся к Гохану.
— Это все преступники из тюрьмы Манатора, — сказал он. — Среди них нет ни одного раба. Нам не придется бороться против соотечественников, и каждая жизнь, которую мы возьмем, будет жизнью врага.
— Это хорошо, — ответил Гохан, — но где же их вождь, где две принцессы?
— Они идут, видишь? — и он указал на дальний конец поля, где показались в сопровождении стражи две женские фигуры.
Когда они приблизились, Гохан увидел, что одна из них действительно Тара Гелиум, а другую он не знал. Женщин провели в центр поля между двумя сторонами, и здесь они ждали появления вождя оранжевых.
Флориан издал возглас удивления, узнав его.
— Клянусь моими предками, это один из больших вождей, — сказал он, — а ведь нам говорили, что будут сражаться только рабы и преступники.
Его речь была прервана хранителем крепости, чьей обязанностью было не только
— Начинается вторая партия первого дня игр Джетана джеддака в 433 году правления О-Тара, джеддака Манатора. Принцессы обеих сторон служат единственной ставкой, и выжившие фигуры победившей стороны будут обладать обеими принцессами. Оранжевая из принцесс — рабыня Лан-О из Гатола. Черная принцесса — рабыня Тара, принцесса из Гелиума. Черный вождь — У-Кал из Манатая, доброволец. Оранжевый вождь двар У-Дор из восьмого утана джеддака Манатора, тоже доброволец. Битва продолжается до смерти.
Начальный ход был выигран У-Дором. Вожди отвели своих принцесс на предназначенные им места. Впервые с тех пор, как они появились на поле, Гохан оказался рядом с Тарой. Он видел, что она внимательно рассматривала его, когда он ее подхватил, и подумал, узнала ли она его. Но даже если и узнала, то не подала виду. Он не мог не вспомнить ее последних слов: "Я ненавижу тебя!". И того, что она оставила его закрытым в камере таксидермиста И-Госа, и потому не спешил открыть ей, кто он такой. Он будет сражаться за нее, умрет, если потребуется, а если не умрет, то будет бороться за ее любовь. Гохана из Гатола нелегко было обескуражить, но он вынужден был признать, что его шансы завоевать любовь Тары Гелиум уменьшились. Она уже дважды отвергла его. В первый раз, как джеда Гатола, во второй — как наемника Турана. Но прежде следовало позаботиться о ее безопасности, а уж потом добиваться ее любви.
Пройдя между рядами игроков своей партии, принцессы заняли свои поля. Слева от Тары располагался вождь Черных Гохан из Гатола, справа от нее — двар принцессы Вал Дор из Гелиума. Каждый из них знал, что должен выиграть или умереть, и то же знали все черные фигуры. Когда Тара заняла свое место, Вал Дор низко поклонился ей.
— Мой меч у твоих ног, Тара Гелиум, — сказал он.
Она повернулась и взглянула на него, и выражение удивления и недоумения появилось на ее лице:
— Двар Вал Дор! — воскликнула она. — Вал Дор из Гелиума, один из лучших капитанов моего отца! Возможно ли, чтобы мои глаза говорили мне правду?
— Да, я Вал Дор, принцесса, — ответил ей воин, — и я умру за тебя, если понадобится, как и каждый игрок черных на поле джетана сегодня. Знай, принцесса, — прошептал он, — что в нашей партии нет ни одного человека из Манатора. Мы все враги Манатора.
Она бросила быстрый и осторожный взгляд на Гохана.
— А как же он? — прошептала она, затем прижала руки к груди от удивления. — Клянусь тенью первого джеддака! — воскликнула она. — Я не узнала его в этом маскараде!
— Ты веришь ему? — спросил он. — Я не знаю его, но он хорошо говорил и показался нам храбрым воином, мы поверили ему на слово.
— И вы не ошиблись, — ответила Тара Гелиум. — Я ручаюсь за него жизнью, своей душой. Вы можете ему верить.
Как счастлив был бы Гохан из Гатола, если бы он мог слышать эти слова. Но судьба, которая привыкла играть любящими, распорядилась иначе.
Партия началась. У-Дор двинул одвара принцессы на три поля по диагонали направо, где он занял место против одвара черного вождя. Ход показывал, что У-Дор рассчитывает на кровавую схватку, а не на искусство маневрирования, а так же свидетельствовал о презрении вождя оранжевых к своему противнику.