Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие
Шрифт:
Сидячие демонстрации продолжались. В субботу, 6 апреля, к ним добавился еще и марш протеста, который возглавил Шаттлсворт. Демонстранты дошли до здания Городской управы, где 42 негра были арестованы. В Вербное воскресенье А. Д. Кинг, который с 1960 года являлся активным членом ХДА, устроил шествие с молебном в центре города. Когда его вместе с 25 участниками шествия арестовывали, один негр из числа зрителей вышел из себя и ударил ножом полицейскую собаку. На него набросились шестеро полицейских. Они отобрали у него нож и арестовали его. В газетах ошибочно написали, что в толпе, состоявшей из 500 белых и темнокожих очевидцев, произошла небольшая потасовка. В действительности активисты КЮХР просто уговорили толпу разойтись.
На массовом митинге
– В качестве дани уважения к тем, кто сейчас томится в тюрьмах, отстаивая свои убеждения, мы вполне можем обходиться без больших магазинов. Всякий негр, который в эти дни будет расхаживать по центру города с покупками, недостоин стать свободным». Затем Кинг обрушился на тех темнокожих священников, которые с надменным и равнодушным видом устранились от участия в борьбе. «Здесь, в Бирмингеме имеется несколько пастырей, которые не поддерживают наше Движение. Я устал от проповедников, ездящих на больших лимузинах, живущих в прекрасных домах и не желающих участвовать в битве. А ведь они - это самые свободные люди в негритянской общине. Но если человек не может быть вместе со своим народом, он не может быть для него ни пастырем, ни лидером!» «Негритянский народ, - заявил Кинг, - совсем не интересуется «возвращением» в Африку. Мы просто хотим обладать всеми нашими правами здесь и сейчас. Негры больше не испытывают страха. Мы побеждаем в борьбе, ради победы в которой мы уже многим пожертвовали, но мы должны быть готовы даже умереть за свободу, если это необходимо».
Затем с зажигательной речью выступил Ралф Эйбернети. По окончании ее он, уставившись на белого репортера, сказал: «Сообщите им, что мы намерены раскачать этот город так, как его никогда прежде не раскачивали». Затем он повернулся к аудитории и спросил: «Кто готов пойти в тюрьму вместе со мной, с Мартином и с Аль Хибблером?» Поднялся лес рук. Добровольцев попросили выйти вперед. С места поднялась седая женщина: «Я никогда прежде не была в тюрьме, - сказала она со слезами на глазах, - но я тоже пойду». Вскоре на ноги поднялись все присутствовавшие. Зазвучал орган, громко воспроизводя ритм блюза, люди запели и закричали: «Я на пути к земле свободы!»
В Страстную пятницу, 12 апреля, Мартин Лютер Кинг встал на рассвете. С полудня четверга он начал поститься. Он надел джинсы и простую рубашку, но даже в такой повседневной одежде Кинг ухитрялся выглядеть щеголевато. Он волновался о судьбе тех, кто уже находился за решеткой. Его ждали отец, Ралф и другие люди. Кинг молча сотворил молитву: «Во всем буду полагаться на Господа!» - сказал он сам себе. Затем он обнял отца, пожал руки всем присутствовавшим и вместе с Эйбернети отправился в баптистскую церковь на Шестой улице. Помолившись здесь напоследок, они собирались пройти к зданию Городской управы и тем самым нарушить постановление, принятое судом штата неделю тому назад, - это постановление категорически запрещало дальнейшее проведение демонстраций.
Наконец наступило назначенное время. Кинг, Эйбернети и Хибблер в сопровождении пятидесяти добровольцев, распевавших псалом, вышли на улицу по обеим сторонам которой сгрудилось около 800 зевак. Демонстрантов на маршруте уже ждали пять полицейских фургонов. Заталкивая людей в эти фургоны, полицейские особо не церемонились. Вскоре все арестованные были доставлены в тюрьму. Полиция специально отделила Кинга и Эйбернети от всех остальных. Шаттлсворт, который примкнул к процессии в самый последний момент, подчинившись внезапному импульсу, также оказался за решеткой.
Мартин обещал Коретте, что он ей позвонит. Однако, вопреки обычной процедуре, ему этого не разрешили сделать. Коретта стала волноваться. Не дождавшись звонка, она позвонила Уйатту Уокеру. Уокер сам не был в курсе событий и предложил ей позвонить президенту
В субботу вечером Коретте позвонил президент. Он сказал, что Мартина видели сотрудники ФБР, что с ним все в порядке и что в скором времени он сам позвонит домой. Через пятнадцать минут раздался звонок, и в трубке послышался голос Мартина. Коретта сообщила ему о своей беседе с Кеннеди, и Кинг сказал, что понял, почему так резко к ним изменилось отношение в тюрьме. До президентского вмешательства, пояснил он, охраники демонстрировали ему свое презрение и мелочную жестокость, а тут вдруг стали почти вежливыми.
На Пасху, в Вербное воскресенье, пока Кинг продолжал сидеть за решеткой, небольшие группы негритянских верующих попытались попасть на утреннюю службу в шесть христианских храмов, предназначенных для белых. В Первой баптистской церкви священник Эрл Столлингс обменялся рукопожатием со всеми негритянскими гостями - двумя молодыми женщинами, явившимися в сопровождении Эндрю Янга. Столлингс сказал им, что будет рад видеть их в любое время. В Первую пресвитерианскую церковь зашел помощник Янга с еще одной молодой чернокожей дамой. Оба были сердечно приняты и церковными приставами, и конгрегацией, а проповедник, доктор теологии И. В. Рэмедж, предложил им заходить регулярно. В Первой христианской церкви двух темнокожих женщин внутрь не пустили, но четыре церковных старшины сопроводили их до приходского странноприимного дома, где им постарались объяснить ситуацию и помолились вместе с ними. Двое из старшин утирали слезы, когда темнокожие гостьи стали прощаться. Старшин явно мучили угрызения совести. Однако в трех других храмах для белых негритянские делегации получили от ворот поворот. Преподобный Бернард Ли в сопровождении двух женщин не успел подняться до половины лестницы, ведущей ко входу пресвитерианской церкви на Шестой улице, как был встречен грубым криком. Церковный пристав, заслонив телом дверь, заявил им: «Идите в церковь для цветных. Эту церковь построили белые, и они здесь молятся».
Позднее в тот же день преподобный А. Д. Кинг после долгой службы вышел на улицу в своем священническом облачении с Библией в руке. Его сопровождали 28 негров. Он направился к городской тюрьме, чтобы помолиться там за своего брата и еще за 150 заключенных. Процессия прошла совсем немного, прежде чем их всех арестовали. Пока они ждали полицейские фургоны, вокруг собралась негритянская толпа, которая быстро увеличилась с первоначальных пяти сотен до двух тысяч человек. Из этой толпы стали раздаваться гневные крики. Когда демонстрантов увезли, полицейские выхватили из толпы одну женщину и стали скручивать ей руки. В ответ посыпался град камней. У одной из полицейских машин разбили лобовое стекло. Полиция схватилась за дубинки и пошла в атаку на толпу. В течение примерно десяти минут сохранялась опасность серьезного бунта, но затем прибыли машины с крупными полицейскими собаками, и толпа рассеялась. Люди последовали за активистами КЮХР, которые вернулись в церковь Тёргуд, чтобы отслужить еще один молебен.
Негритянские церкви при реализации «Проекта К» сыграли роль бастионов. В порыве энтузиазма один из докладчиков КЮХР заявил, что двести с лишним священников-баптистов Бирмингема «единодушно проголосовали за поддержку кампании ненасильственного действия». Председательствовавший на конференции доктор Дж. Л. Уэер поправил оратора. «Мы против сегрегации во всех ее видах и проявлениях, - сказал он, - однако по отношению к Движению мы еще не вполне определились... Мы далеко не во всем с ним согласны, но мы не сделаем ничего, что могло бы помешать Движению».