Мартышка для чемпиона

Коваль Алекс

— Врачебная тайна в наше время — пустой звук! — обиженно фыркает матушка.

— Ага, — киваю, ухмыляясь, — особенно если врач — фанат хоккея.

Ирина Георгиевна обиженно сопит в трубку.

Я улыбаюсь.

Ну, хоть один раунд в этой битве, которая длится уже без малого пару лет, я успешно выиграл. Заработал себе отсрочку на недельку-другую, пока еще у какой-нибудь тети Зины или бабы Люды не найдется не пристроенная дочка, внучка или того хуже «правнучка». Да, черт, и такое было! Матушка сбрендила и решила меня на двадцатилетней пигалице женить.

Я тогда, честно, оборжался. Никогда не понимал, что мужики в тридцать с хвостом делают с этими глупыми малолетними козами, у которых в башке одна ваниль и тик-ток? Ни потрахаться нормально. Ни поговорить. Губищи на пол-лица надуют, ресницы наклеят такие, что ветром, на хер, сдувает, и строят из себя пуп Земли. Больная, короче, тема.

— И все же, Арсений, я настоятельно рекомендую тебе подумать, — не унимается мать.

— Ага, — бросаю в трубку, — обязательно подумаю. А сейчас прости, но… — не договариваю, зависая, когда на всю квартиру начинает орать дверной звонок.

— Что это, сынок? — тут же встрепенувшись, спрашивает матушка, которая, разумеется, его тоже слышала. — К тебе кто-то пришел?

— И самому интересно, — бросаю в трубку. — Повиси минутку, — прошу и топаю к двери, все еще держа телефон у уха.

Врубаю свет в коридоре и мажу взглядом по картинке на экране видеодомофона.

Моя бровь медленно ползет вверх в немом удивлении.

Да ладно?!

Бросаю в трубку:

— Мам, я тебе завтра перезвоню, — и без лишних зазрений совести скидываю вызов. Надеюсь, божественный гнев не обрушится на мою голову в самую неподходящую минуту, ибо так с родительницей поступать, конечно, нельзя.

Снова пробегаю взглядом по экрану. Хмыкаю. Беру пару секунд этакой «передышки», чтобы немного унять забурлившую в венах от возбуждения кровь. Маньячила ты, Бес! Вырубаю звук на телефоне, оставляя его на полке в прихожей. Снова звонок.

Что ж…

Открываю дверь и первое, что слышу:

— Где он? — Царица складывает руки на груди и гордо задирает подбородок.

Я прохожу по ее фигурке надменным взглядом, сканируя от светлой макушки до массивных ботинок на высоком каблуке. И… чтоб мне провалиться! Забудьте про утренние джинсы. Это были цветочки по сравнению с черной юбкой, в которой девчонка просто ходячий секс! А ее божественные стройные ноги кажутся еще длиннее, чем я их запомнил. Буквально от ушей! Она хороша. По всем пунктам — «галочка». Знаю, проверял.

— Где мой паспорт? — вырывает из пошлых фантазий женский рык.

— И тебе привет, Мар-та, — впервые произношу ее имя вслух, и знаете, оно приятно перекатывается на языке, сладостью застывая на самом его кончике, который я сейчас с преогромным удовольствием запустил бы в ее горячий болтливый ротик.

А не вот это вот все…

— Я задала вопрос.

— Я его услышал. Он где-то… — оглядываюсь себе за спину, — здесь, полагаю, — пожимаю безразлично плечами. — Не помню. Проблемы с краткосрочной памятью.

— На льду отбили, наверное? — едко улыбается зараза.

— Узнала, значит? — расплываюсь в широченной улыбке я.

—

Очень не по-мужски было врать.

— Очень по-мужски не хотелось тебя разочаровывать.

— Похвальное желание. Придерживайся его и дальше. Верни мне документ, и обещаю, мы разойдемся друзьями.

— А если нет? Записать тебя в кровные врагини? Если что, с врагами встречаюсь по понедельникам и средам, после обеда. Подходит?

— Ха-ха. Значит, по-хорошему не отдашь?

— Значит, как насчет того, чтобы пройти и найти его самой? — ухмыляюсь, отступая от двери, приглашающим жестом открывая ту шире. — Возможно, я даже помогу. Если вежливо попросишь…

Она колеблется. Не решается. Но глаза горят. Ох, каким озорством полыхают ее зеленые глаза, вы бы только знали! Моему члену этот взгляд нравится даже больше, чем обтянутые юбкой ножки. Реагирует незамедлительного, врезаясь в мягкую ткань полотенца, которое ощущается сейчас грубой наждачкой. Я хочу ее себе. Сегодня. В постель. И, раз уж она пришла, дороги назад нет.

— Это вызов? — взлетает ее аккуратная бровка.

— А если и так, — понижаю голос до тихого рокота. — Струсишь и снова сбежишь? Как тогда, утром?

— Ой-ой, кому-то прищемили мужское достоинство?

— А кто-то смелый только после пары коктейлей?

Обмениваемся ухмылками. Воздух между нами буквально трещит от напряжения, как электричество в щитке. Током прошивает накаленное до предела молчание. Прошивает и на доли секунды глушит мотор в груди, тут же заставляя сердце качать кровь в десятки раз быстрее после решительного хмыка Царицы:

— Окей. Твоя взяла… Бессонов.

Девчонка делает решительный шаг, переступая порог. Одна ее ладошка обнимает меня за затылок, заставляя наклониться. Вторая сдергивает с бедер полотенце, позволяя ему упасть к нашим ногам.

Я победно улыбаюсь. За мгновение до того, как прильнув ко мне всем телом, губы Марты делают то, о чем я, как сопляк, мечтал все три последних дня. Врезаются в мои в требовательном поцелуе, запуская душу куда-то на хер в космос!

Я толкаю дверь, отрезая нас от прочего мира. Сильнее сжимаю руку на талии Царицы и, рывком подхватив на руки, тащу в свою спальню. Ножки моей кровати просто жаждут новых «жестких потрясений»!

Глава 15

Alan Walker Daya — Heart over Mind

Марта

Сердце заходится.

Дыхание сбивается.

В венах пульсирует кровь.

В ушах стоит монотонный шум, нарушаемый только нашим с Арсом тяжелым дыханием, шуршанием матраса и звуками шлепков наших разгоряченных тел. Я впиваюсь ногтями в широкий разворот плеч парня, цепляясь за него из последних сил. Царапаю его спину. Упираюсь затылком в матрас, выгибаясь дугой, подстраиваясь под поступательные движения его бедер между моих ног. Кусаю губы, совершенно не сдерживая рвущихся стонов. Умираю. Честное слово, умираю!