Маруся. Попасть – не напасть

Гончарова Галина Дмитриевна

Потому что проснулся человек одним движением, и кинжал в его руке блестел вполне серьезно. Стой я сбоку от кровати, могла бы и получить удар. Но бить себе за голову технически неудобно.

– Вы в порядке, сударь?

Кинжал медленно вернулся обратно. Я вышла из тени и встала перед кроватью. Мужчина смутился.

– Простите, сударыня.

Я не поправила, хотя аристократка. Сударь – обращение к простонародью. Но если человек не знает?

– Все в порядке. Вам просто

приснился кошмар. Я шла мимо и решила разбудить вас.

– Благодарю вас, сударыня.

Человек сел на кровати так, что его лицо попало в полосу лунного света.

М-да.

Ему лет шестьдесят, может, чуть больше. Лицо очень резкое, выразительное даже. Жесткие носогубные складки, морщины, глубоко посаженные острые глаза, высокий лоб, подбородок, похожий на коровье копыто, раздвоенный такой… Потрепала человека жизнь, сразу видно.

– Вы в порядке?

– Вы уже хотите уйти, сударыня?

Я пожала плечами.

– Не хотелось бы встретиться с медперсоналом.

– У медперсонала в этом отделении отличный крепкий сон. И замечательная память – они мигом все забывают, – усмехнулся мужчина. – Вам тоже не спится по ночам?

Я согласно кивнула.

– Вы еще слишком молоды, чтобы нажить горькие воспоминания.

– Покалечить душу можно в любом возрасте.

На меня впервые посмотрели с интересом.

– Странные суждения для молоденькой девушки.

– Могу поступить как положено и помчаться по коридору с воплем: «Помогите, насилуют!» – предложила я.

Мужчина улыбнулся. Хорошая у него улыбка, теплая, добрая…

– Помогают?

– Ну, тут кому как повезет, – я пожала плечами. – И не всегда насильнику.

Истинная правда.

Моя подруга как-то эксгибициониста по парку гоняла. А думать надо, перед кем раздеваешься… Нет! Она его не била. Она ему предложила семью и брак. Заверещала от радости, попробовала броситься на шею, сказала, что уже четыре года в разводе, что без мужика в доме сложно… Бежал бедолага далеко и быстро. Очень далеко и очень быстро.

Мужчина опять улыбнулся.

– Составьте мне компанию, милая барышня. Прошу вас…

Я пристально посмотрела ему в глаза и поняла. Ему не хочется сейчас оставаться одному.

Да, вот и так бывает после кошмаров. Выкурить сигарету, выпить вина, может быть, поговорить с кем-то посторонним или просто посидеть на кухне, чтобы отпустило, чтобы перестало мучить, хоть чуть приразжало свои когти…

Вот и портсигар на тумбочке…

– Возможно, нам стоит выйти из палаты? Полуночничать можно и на лестнице, а вы явно не откажетесь от папиросы?

Его взгляд стал еще более заинтересованным.

– Вы курите, барышня?

– Нет. Как говорил

мой дед, целовать курящую девушку – это все равно что облизывать пепельницу.

Дед и правда так говорил. А еще мог по заднице хворостиной дать, так что у нас в семье не курил никто. Знаете, как бывают доходчивы березовые розги? Лучше любых собеседований и психологов.

Но не мешать же человеку травиться?

Мужчина перевел взгляд на портсигар, на меня… Желание закурить победило.

– Вас не смутит табачный дым?

– Я отвернусь, а вы вставайте, – улыбнулась я.

Я-то была одета вполне прилично даже по меркам этого времени. Ночная рубашка до пола, халат, в который можно трех меня увернуть, сверху еще шаль, а вот мужчина явно лежал в одном нижнем белье. Ему будет неудобно.

Так что я честно смотрела в окно следующие пять минут, пока не почувствовала легкое прикосновение к плечу.

– Идемте, барышня.

Мы проскользнули по отделению, словно две тени, и вышли на улицу.

Здесь в этом отношении удобнее, из каждого отделения есть свой автономный выход. Не запирается. Территорию больницы охраняют, а тут… Мало ли что? Пожар случись, потоп… Людей спасать надо! Больные же не все могут сами двигаться.

На улице было прохладно и уютно, звезды подмигивали нам с небосвода. Мужчина щелкнул портсигаром, достал странную сигаретку, умело поджег от интересного предмета – вроде зажигалки, но без огонька, просто с угольком внутри, – и затянулся.

Пальцы у него постепенно перестали дрожать.

Я молча стояла рядом. Есть моменты, когда слова не нужны. Так что я ждала две сигареты. Потом мужчина глубоко вздохнул и повернулся ко мне.

– Благодарю вас.

Я пожала плечами.

– Не стоит благодарности.

– Мое имя – Андрей Васильевич. Истоков Андрей Васильевич.

Фамилию он как-то странно выделил. Ага, если б мне это о чем-то сказало…

– Княжна Мария Ивановна Горская.

– Хм… Ваша светлость? Прошу простить меня за неподобающее поведение.

Я демонстративно погрустнела.

– А так хорошо все начиналось.

В серых глазах заблестели веселые искорки.

– Я правильно понимаю, вы обо мне не слышали, княжна?

– Нет. А чем вы знамениты, господин Истоков?

– Это долгая история…

Старику явно хотелось поговорить. Я сложила ручки и посмотрела взглядом шрекокисы. Это сработало – мужчина заговорил.

Мой визави оказался офицером жандармского корпуса. Ротмистром.

Ну, я и предполагала, что здесь не из простых людей пациенты лежат. А почему он удивляется, что я о нем не слышала?