Маша и Гром
Шрифт:
— Виктор — Маша, Маша — Виктор, — по той же схеме представил меня Громов здоровяку, показавшемуся в конце длинного коридора.
— Добрый вечер, — сказала я, разглядывая украдкой незнакомого мужчину.
Что ж, выходит он привез меня все-таки не к любовнице, а к другу? И почему эта глупая мысль про другую женщину вообще засела в моей голове? Почему я сразу увидела в блондинке громовскую любовницу?
Виктор оказался здоровяком на подобии незадачливого убийцы, который лежал сейчас у забора в заброшенном доме. Высокий, широкоплечий, с толстой бычей шеей, вокруг которой — наконец-то! — была намотана такая же толстая золотая цепь. Я прикинула, что толщиной она была
Таких людей, как он, называли шкафами, потому что они действительно напоминали огромный, высоченный, широченный гардероб. Что же. Невероятно, спустя четыре дня я наконец-то стою лицо к лицу с человеком, которого могу назвать типичным, эталонным бандитом по виду. Прямо из палаты мер и весов. И у него оказался удивительно приятный голос, шедший вразрез с пугающей внешностью.
Я остановилась у входной двери, оглядываясь. Из небольшой прихожей с зеркалом, полкой для обуви и шкафом для верхней одежды вглубь квартиры уходил длинный, широкий коридор. Пол был выложен паркетом; наверняка жутко дорогим. По всему стыку вдоль стены и натяжного потолка шла белая, вычурная лепнина. Все ручки, дверные проемы, окантовки, обрамление стеклянных вставок в шкафах имитировали цветом золото.
Да уж. Судя по невероятно длинному коридору, квартира была огромной. Скорее всего выкупили половину этажа и сломали пару стену, чтобы соединить несколько квартир в одну.
— Гром, Эдик как раз звякнул, пока тебя не было, — сказал Виктор.
Я чувствовала на себе его внимательный, цепкий взгляд. Можно было не сомневаться, что он прекрасно знал о моей роли в спасении Гордея.
— Идем, — кивнул Громов и ушел, ни разу не обернувшись.
Бросил меня на пороге незнакомой квартиры, в которой жили совершенно чужие мне люди, и даже никак не попытался помочь. Чудесно, просто чудесно. Я оскалилась в усмешке. Бандит, что с него взять.
— В душ хочешь? — вдруг совершенно по-человечески спросила блондинка, и я воодушевленно закивала.
— Пошли, — она едва заметно улыбнулась и направилась вглубь коридора. — Там кухня, это гостиная, тут спальни для гостей, как раз две, очень удачно, — по пути она устроила мне небольшую экскурсию и то и дело показывала рукой на одинаковые, плотно закрытые двери с золотистыми ручками.
Упомянув о двух спальнях для нас двоих, Марина одарила меня быстрым, вопросительным взглядом. Я никак не показала, что его заметила. Интересен статус наших с Громовых отношений? Мне тоже!
— Это туалет для гостей, тут же душ, — после секундной заминки продолжила она щебетать как ни в чем ни бывало. — Там дальше по коридору наша спальня и наш туалет.
Марина остановилась напротив двери в ванную комнату для гостей.
— Я там положила чистые полотенца, не стесняйся, бери шампуни, маски, что приглянется. Одежду тоже сейчас принесу, мы вроде с тобой одного размера, — нахмурившись, она окинула меня очередным оценивающим взглядом.
Я же прониклась к ней острой благодарностью. За заботу, за полотенца, за одежду, за отсутствие вопросов. Я понимала, что она это делает не потому, что мы с ней лучшие подруги или она добрая самаритянка. Но едва ли про душ и полотенца ей сказал муж или кем там ей приходился Виктор. Такие мелочи мужикам в голову обычно не приходят. Она все поняла по моему виду или предположила, когда к ним в квартиру заявился Громов. В общем, красивая блондинка по собственной воле проявила ко мне участие, и это меня очень сильно тронуло.
— Большое
— Да не за что, — она пожала плечами, вроде даже слегка смутившись, и поспешно ушла, оставив меня в одиночестве.
Ни медля ни секунды, я толкнула дверь в ванную комнату. Я даже повосторгаться роскошной отделкой не успела и сразу врубила на полную горячую воду, заткнув пробкой сливное отверстие в белоснежной, натертой до блеска ванне.
Скинув грязную, пропитанную запахами одежду, я испытала почти физическое облегчение. Пока набиралась вода, у меня появилось немного времени, чтобы толком рассмотреть себя в огромном зеркале над раковиной. Да уж. Печальная картина. Я подергала колтун из волос на затылке. Выглядел он так, что отрезать будет проще, чем расчесать.
Безжалостным, строгим взглядом я окинула свои синяки, царапины, ссадины. Из зеркала с золотой рамой на меня смотрела уставшая девушка с землистым цветом лица, с грязными разводами, с бесконечно грустным выражением глаз... Потом я невольно опустила взгляд чуть ниже, на уродливый ожог... Я вздрогнула, подавилась воздухом и закусила изнутри щеки. Старая боль пронзила меня, словно и не прошло уже больше полутора лет.
Не знаю, сколько я плескалась в воде. Не удивлюсь, если час, а то и больше. Но горячая ванна с пеной, о которой я могла только мечтать в своей коммуналке, дарила такое невероятное блаженство и успокоение, что я просто не могла заставить себя вылезти. Сперва, конечно, когда вода соприкоснулась с моими ранами, я больше шипела, чем наслаждалась. Особенно в момент мытья моей многострадальной головы. Но все необходимые манипуляции были выполнены, и потом я уже смогла закрыть глаза, вытянуть вдоль тела руки, расслабиться, погрузить в воду уши и слушать только далёкий гул и тихий плеск.
В какой-то момент раздался деликатный стук в дверь. Я ответила, и в комнату, полную влажного пара, боком протиснулась Марина и положила на стиральную машинку у стены стопку одежды. Святая женщина, боже мой.
Кое-как мне все же удалось промыть волосы и слегка распутать колтун, так что он уже не выглядел настолько угрожающе огромным. Нехотя, но я смогла вылезти из порядком остывшей воды. Вытиралась я огромным, пушистым, мягким полотенцем, в которое хотелось завернуться, как в халат, и никогда не вылезать. Марина принесла мне обычные спортивные штаны, черную футболку и синюю кофту на молнии. Идеально. Кажется, я влюбилась в эту женщину.
Я оделась и критично посмотрела на свои волосы. Ничего не поделаешь, придется походить пока с влажными. Когда я осторожно вышла в коридор, в квартире стояла неестественная, странная тишина. Не знаю, что я ожидала услышать. Думала, может быть, все остальные собрались поужинать? Из коридора в районе гостиной доносился звук работающего телевизора, и я пошла в ту сторону.
Лежавшая на белоснежном кожаном диване Марина подняла голову, когда я показалась в арке дверного проема.
— Спасибо, — поблагодарила я ее сразу за все и ни за что конкретно.
— Мужики уехали, — сказала она с едва заметным недовольством. — Ты голодная? Будешь ужинать?
Есть я хотела, но почему-то покачала головой.
— Я лучше лягу, — сказала я вслух. — Безумно устала, — и это было правдой.
— Хорошо, — легко согласилась Марина, и я могла поклясться, что моему отказу она обрадовалась. — Твоя спальня первая по коридору, смотри не перепутай, — и захихикав после своего напутствия она улеглась обратно на диван, обняла подушку и щелкнула пультом, переносясь в удивительный мир Санта-Барбары.