Машенька и опер Медведев

Рам Янка

– Ма-ша...
– сжимает моё бедро под столом Эльвира.
– Где ты летаешь?

– Оу...
– поспешно засовываю гриб в рот.

– Машенька...
– откладывает приборы дядя Лёша.
– Никита сказал, ты хочешь на неделю слетать в Европу перед свадьбой?

– Да, - киваю я.
– Можно?

– Конечно!
– кивает дядя Леша.
– Поездку я вам оплачу.

– Это что еще за новости?
– недовольно бурчит отец.

– Никита не знаком с моей мамой. Я не хочу... ну, вы понимаете...
–

мямлю я.

Вдохновлённо врать не получается. Потому что я уеду, а Миша останется здесь. И я сдуваюсь от этого, опуская взгляд.

Почему так несправедливо?

Нет, не то, что я думаю, что Миша будет слишком убиваться. Это для меня он первый, а я для него... просто... ну... не знаю я, как там у "взрослых дяденек".

Папа сказал, что он далеко не аскет.

– Извините, мне что-то нехорошо.

Натянуто улыбнувшись, сбегаю из-за стола.

В углу моей комнаты - старый огромный медведь, которого дарил папа, когда мне было четырнадцать. Я сажусь между его лапами, ложась на него спиной. И тяну его за верхние лапы, скрещивая их на себе и имитируя объятия. И снова куда-то плыву. То в сладкое... то в солёное...

А если я останусь, наотрез отказавшись выходить за Ника? Даже страшно представить весь перечень епитимий и степень его отцовского разочарования. Или еще хуже - опять будет умирать от сердечного приступа.

Да и куда я денусь? Работы у меня нет, жилья тоже, паспорт и ключи от маминой квартиры он забрал. Не отдаст ведь. Из принципа.

Это только по закону я совершеннолетняя и якобы имею на что-то право. А по факту я пленница полковника полиции.

Куда бежать-то?

К Мише?

Он как бы не приглашал...

Да и отец жизни ему не даст. Это, наверное, нечестно. Шмыгнув носом, стираю с лица слёзы.

Не выдержав, дотягиваюсь до телефона и открываю переписку с Мишей.

Вчера он так ничего и не написал. А я очень ждала.

"Привет..." - пишу сама, по-детски стыдясь этой инициативы. Но я знаю, что это глупо. Поэтому заставляю себя отправить. Надо как-то адаптироваться во взрослой реальности.

Медитирую на экран, но он не читает. Занят, наверное. Слышу, как приоткрывается дверь в комнату.

Никита...

Молча проходит внутрь. Закрывает изнутри дверь на прикрученную мной щеколду.

– Маш...

Присаживается рядом, спиной к стене.

– Ты сделала неправильный выбор вчера.

– Спасибо, что не сказал об этом отцу.

– Этот... опер... Это же бесперспективняк, Маш. Ну какое у тебя с ним будущее? Он же никто.

Просто штатная ищейка. Да и старше тебя прилично... Это же... скучно!

– Мне не скучно.

– То есть, ты передумала ехать к маме в Европу?

– Нет, - вздыхаю.

– А опер твой невыездной. Ты в курсе?

– В курсе...

– Тогда что это?

Просто секс? Тогда, я честно не понимаю, чего ты так взбесилась, когда это пытался организовать тебе я?
– с циничной ухмылкой закатывает он глаза.

Отстань от меня... Мне и так плохо.

Медленно заваливаю медведя на бок, сворачиваясь в его лапах.

– Я, на самом деле, пришел сказать, что прикрывать твои движухи с этим опером больше не буду. А этот тупой мент выхватил от меня показательную порку за свою борзость.

– Чего?!
– подлетаю я на ноги.
– Как это?... В каком это смысле?

Что-то с трудом я могу представить что Ник мог бы выпороть моего Медведя. Вот наоборот - запросто.

– Пока что - просто предупредительный выстрел. Но еще раз засветится в периметре моей невесты, - многозначительно, - прокуратура его сожрёт.

Заторможенно хмурюсь. Подхватив телефон вылетаю из комнаты. Забегаю в ванную.

И позабыв о всех своих сомнениях на этот счет и смущении набираю Медведева. Не отвечает. И я набираю снова и снова. Раз на пятый он берет трубку. На том конце связи какие-то тихие голоса.

– Миша?!

– Здравствуйте, - женский голос.
– Миша сейчас не может ответить. Что-то срочное? Если что-то срочное или что-то случилось, я разбужу!...

– Что?.. А нет... извините... ничего срочного.

– Кто там, Лен?
– слышу тихий мужской голос.

Скидываю поспешно вызов.

Дергаю руками, позволяя телефону выпасть, как ядовитому насекомому. Стекло разбивается, крышка отлетает...

В ушах оглушающе бьётся.

Присаживаюсь, медленно собираю обратно телефон. Пальцы трясутся.

Прикусив до боли губу, жму на кнопку включения. Расколотый вдребезги экран загорается. И почти сразу же мой телефон начинает звонить. Но из-за разбитого экрана я не вижу кто это.

Машинально веду по мелким стеклам пальцем, пытаясь привычным движением ответить на вызов. Но в палец больно впиваются осколки. Вздрагиваю.

– Маша!
– выдергивает из моих рук телефон Никита.
– Ты что?!

Отложив в его сторону, начинает вытаскивать из моего пальца осколки.

Судорожно и беззвучно рыдаю.

– Больно??

– Больно...

Такие вот спец эффекты от романов со взрослыми дяденьками. А что ты хотела, Машенька - сказку?..

Это тебе не влюблённые юноши... Взрослые дяденьки хотят не только твой рот, а рот в принципе. И отказывать этому Медведю не умеешь не только ты. Вот и всё!

Никита ополаскивает мою кровь под струёй холодной воды. Телефон соскальзывает с края раковины, тоже попадая под эту струю. И перестаёт звонить.

Ник обнимает меня за плечи.

– Машенька... ну, пожалуйста! Давай, так... Мы поедем в Европу и попробуем там заново, ладно?