Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
О том, что она значимо влияет на формирование и структурные особенности мозга, мы уже говорили, когда обсуждали понятие «габитуса» в интерпретации Пьера Бурьё.
Но каким образом это происходит?
Ответ мы находим в той же французской философии, которой принадлежал и Пьер Бурдьё, а именно в трудах его выдающихся коллег по Коллеж де Франс, занимавшихся разработкой понятия «дискурса», — Ролана Барта и Мишеля Фуко.
Здесь у нас нет возможности подробно обсуждать работы этих философов[42],
Это, к слову сказать, не так просто, поскольку термин этот имеет множество прочтений и использовался многими именитыми авторами, причём каждым по-своему, что, конечно, сильно путает дело.
В своих работах, где я обращаюсь к понятию дискурса, я предлагаю думать о нём следующим образом:
• социум определяет для себя и проблематизирует какие-то общественно-психологические явления («правачеловека», «религия», «сексуальность» и т. д.) — это предмет соответствующего дискурса[43],
• все утверждения (суждения, оценки, восприятия, мнения), которые есть в социуме, относящиеся к данному общественнопсихологическому явлению, представляют собой «тело» дискурса,
• при этом возможность проблематизации предмета дискурса определяется тем, что с социуме есть противоположные суждения о предмете дискурса — «прямые» и «обратные утверждения дискурса»,
• различие в суждениях предполагает, что какие-то социальные группы одним образом относятся к данному явлению, а другие зачастую к прямо противоположным, что вызывает внутреннее напряжение в системе — «поляризацию дискурса».
Весьма примечательной иллюстрацией последнего факта является исследование Джонас Т. Каплан и её коллег, которое мы уже рассматривали, когда говорили о «верхнем» и «нижнем» зеркале.
В том эксперименте, напомню, испытуемым предлагалось усомниться в знаниях, которые они считали истинными. И, как выяснилось, отношение к своим знаниям у человека существенно различается, например:
• испытуемые Каплан готовы согласиться с тем, что лампочку изобрёл не Эдисон, а теорию относительности создал не Эйнштейн,
• но вот за свои социально-политические убеждения — о праве женщин на аборты, о свободном обращении оружия, о дискриминации сексуальных меньшинств и т. д. — они держались изо всех сил.
Интересно, в этой связи, что сам факт столкновения испытуемых с «обратными утверждениями дискурса» приводил к усилению активности подкорковых центров — то есть этот вопрос (предмет дискурса) буквально «брал их за живое».
А вот опровержение каких-то абстрактных знаний, напротив, не вызывало у испытуемых того же эффекта. То есть дискурсивные высказывания и в самом деле существенно отличаются от любых других «просто высказываний».
И отличие это состоит в том, что дискурс укоренён в наших подкорковых структурах, а игра его
СУИЦИДАЛЬНЫЙ ДИСКУРС
Всё, что человек думает о самоубийстве, — это единое тело «суицидального дискурса». Условно все высказывания, касающиеся суицида, можно разделить:
• на суицидальные (или прямые утверждения суицидального дискурса)
• и антисуицидальные (обратные утверждения суицидального дискурса), —
и все они знакомы каждому человеку соответствующей культуры и общественной традиции.
Примеры прямых утверждений суицидального дискурса, которые были выявлены нами во время первого этапа исследования (с использованием модифицированного теста «Незаконченные предложения») у пациентов, страдающих депрессивными расстройствами, пациентов с суицидальными мыслями и у здоровых лиц68:
• «меня очень беспокоит, когда кто-нибудь говорит, что ему больше незачем жить или что он думает о самоубийстве»,
• «человек имеет право покончить с собой»,
• «я рассматриваю самоубийство как возможный выход в трудной для меня жизненной ситуации»,
• «если бы самоубийство не осуждалось обществом, то многие люди давно бы покончили с собой».
Примеры обратных утверждений суицидального дискурса:
• «угрожая покончить с собой, человек просто шантажирует окружающих»,
• «покончить жизнь самоубийством может только психически больной человек»,
• «когда человек говорит о том, что он готов покончить с собой, я не могу относиться к этому серьёзно»,
• «я бы никогда не покончил с собой».
По сути, каждое из этих утверждений является чем-то вроде самостоятельного «мема» (по Ричарду Докинзу) — то есть неким культурным образом, смысловым элементом, вобравшим в себя определённый поведенческий паттерн.
Всего в рамках суицидального дискурса нами было выявлено более семидесяти таких общих культурных «мемов», составляющих более-менее полное «тело» суицидального дискурса (нашей конкретной культуры, разумеется).
Но нам было важно оценить именно соотношение «прямых» и «обратных утверждений суицидального дискурса», чтобы посмотреть, насколько их количество коррелирует с клинической картиной депрессии у соответствующей группы наших испытуемых, каков он у психически здоровых лиц, а также у тех, кто уже и сам совершал попытку самоубийства.
Пациенты, страдавшие депрессивными расстройствами, в нашем исследовании достоверно больше указывали в своих отчётах «прямые утверждения суицидального дискурса» в сравнении со здоровыми лицами (рис. 43).