Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести
Шрифт:
Девушка сопротивлялась:
— Да что вы! Это подарок отца!
Она не боялась своего голоса. Значит, все, кто сидел и молчал, делая вид, что ничего особенного не происходит» были трусы?
— Господи, да что же это такое?
По-видимому, грабители силой стаскивали с руки девушки кольцо.
Я больше не могла сидеть.
— Гражданин, — обратилась я к мужчине в клетчатом пиджаке, — пойдемте к ней!
— К кому? — захлебнулся он.
— К девушке! — крикнула я.
— Опомнитесь! Эти шакалы
Бросив на колени мужчине свою сумочку, я соскочила со скамьи и подбежала к парням. Они уже сняли кольцо и готовились к выходу. Самый высокий — рыжий, с длинными ушами и косматым чубом — подтолкнул в бок своего товарища и что-то сказал ему на ухо. Тот вскинул голову и громко захохотал.
— Ничего бабенка, аппетитная, — проговорил высокий, бесцеремонно рассматривая меня.
— Думаю, что на компанию хватило бы, — скривил губы третий.
Парни угрожали, я чувствовала это, но не отступала. Я потребовала, чтобы они возвратили девушке кольцо, тогда высокий шагнул ко мне и жестко сказал:
— А ну снимай часы, стерва!
Позже я не могла без страха думать о том, что произошло в следующую минуту.
Отшвырнув руки грабителя, я изо всей силы ударила его по щеке. Он вспыхнул и выхватил из кармана нож.
— Стойте!
Это крикнул старик, тот, что был около двери. Он подскочил к грабителю, приподнялся на носки, ткнул его кулаком в грудь. Почти тотчас подошел и кондуктор с покрасневшими от гнева глазами.
— Уйдите, гады! — прохрипел он, заслоняя меня.
Парень поднял нож.
В это время раздался окрик:
— Пантера!
Грабители замерли. С передней площадки подошел рослый мужчина. Ни на кого не глядя, он вырвал у парня нож, приказал возвратить девушке вещи и выпрыгнул на ходу трамвая, проговорив озлобленно:
— Уходите, Скорпион сердится!
Я вздрогнула: что это? Шарипов расстрелян. Откуда этим людям известна его кличка?
Чей-то настойчивый взгляд заставил меня оглянуться.
На передней площадке стоял человек в черных очках и… рядом с ним Борис. Едва я успела воспринять эту неожиданную встречу, как оба исчезли в открытой двери.
13 С Е Н Т Я Б Р Я
Был третий час ночи. Я лежала на кровати и, заложив руки за голову, силилась рассмотреть картину, висевшую на противоположной стене.
Это была нелепая и утомительная затея: бледный отсвет уличных фонарей едва пробивался сквозь занавески и все-таки я смотрела на стену, угадывая линии и краски, окаймленные немудреной деревянной рамкой. Собственно, картина была только условным объектом. Я пыталась отвлечь себя от неприятных мыслей. Случай в трамвае вывел меня из равновесия, наполнил всю страхом.
Все же мне удалось рассмотреть картину. Это была копия Репинских «Бурлаков». Откровенно говоря, мне было известно, это
…Вдруг я соскочила с кровати и подбежала к двери. Какая беспечность: ключ в замке! Ну, долго ли захватить его отмычкой и отпереть дверь. Уж кто-кто, а Скорпион сумеет проникнуть всюду.
Нет, это черт знает что? Ну, почему опять Скорпион? Он расстрелян. Об этом говорили мне Воронов и Розыков.
Или я серьезно думаю, что Борис и тот, кого назвали Скорпионом, одно и то же лицо? С Борисом были еще люди. Кто это здоровяк, крикнувший парням: «Стойте!»? Что это за человек в черных очках?.. Неужели?!
Боже мой, Скорпион!! Это он несколько лет назад приказал мне сделать вечеринку. Тогда он тоже был в черных очках.
Вынув ключ, я снова забралась на кровать, но не успела лечь — тут же вернулась к двери. В коридоре кто-то находился.
Я слышала шаги. Они приближались сверху, с чердака.
«Неужели он? — замирая от страха, подумала я. — Что ему здесь нужно?.. Пришел, чтобы… Может быть, это Борис?..»
Бывают минуты, когда человек теряет власть над собой, Его действиями руководит инстинкт. Именно так получилось со мной.
Прислушиваясь к шагам, которые уже раздавались более отчетливо, я быстро накинула на себя халат, открыла замок и с грохотом распахнула двери — передо мною в старой мужской телогрейке стояла… Лукерья Степановна.
— Вы мне мешаете спать, — желая как-то объяснить свой поступок, сказала я.
Она по-видимому меня не поняла. Достав из кармана телогрейки носовой платок и громко высморкавшись, удивленно растянула:
— По-оче-ему?
Я не сочла нужным объяснять ей. Вернулась в комнату и закрыла за собой дверь.
Я проснулась в восемь часов. У меня страшно болела голова — до дурноты!.. Но мне надо было идти на работу. Сегодня предстояло закончить «Дело Иркутовой». Появились новые улики и сведения. Капитан Зафар и старший лейтенант Зайко сделали все, чтобы я «выиграла бой».
До отдела милиции трамвай идет минут тридцать. Проехав несколько остановок, я, еще не отдавая себе отчета в том, что делаю, пересела в троллейбус, идущий в противоположную сторону.
Вчерашний случай не давал мне покоя.
Я приехала к Розыкову.
Секретарь, маленькая пожилая женщина в очках, доложила обо мне подполковнику и попросила подождать.
Розыкова я знала давно и знала хорошо. Во всяком случае у меня сложились определенные представления об этом человеке. Теперь же, глядя на гордую осанку секретаря, мне почему-то представился за стенами кабинета сухой педант, потерявший интерес не только к тем, кто окружал его, но и к самому себе…