Машины Российской Империи
Шрифт:
Мы шли по узкому туннельному рукаву, между концами шпал и его стенами почти не оставалось места. На ходу я достал из несессера ремешок, пристегнув, перебросил через голову. Под ногами тихо хрустел щебень. Спереди доносились негромкие голоса Джусы и мистера Чосера, Кариб, как обычно, отмалчивался.
Преступники уходили все дальше от станции, и я совершенно не понимал, что им понадобилось в этом месте. Что, во имя всех подземных крыс, может прятаться в глубинах будапештского метро?! Где-то здесь должно быть депо, ремонтные помещения и, уже совсем близко, Дунай. Туннель либо должен свернуть вдоль реки, либо закончиться, либо круто нырнуть вниз, чтобы пройти под ее ложем. Хотя
Сзади донесся шум поезда. Он вкатил в туннель и теперь догонял меня.
И тут же горящий впереди фонарь погас. То ли выключился, то ли его от меня что-то закрыло – источник света исчез. Я побежал. Поезд стучал все громче, идущий от него свет становился ярче, моя тень скакала, ломаясь на рельсах. А если машинист не заметит меня, если не затормозит? На бегу я протянул вбок руку – расстояние между рельсами и стеной совсем небольшое, там не укрыться, паровоз меня собьет, размажет по камням и шпалам. Но куда подевались те трое? Я бежал, что было сил – и сумел понять, что миновал небольшую нишу, лишь когда та осталась позади. Споткнувшись о шпалу, едва не упал, прыгнул назад. Навстречу по туннелю, ревя и грохоча, мчалось железное чудище с узко посаженными сверкающими круглыми глазами.
В неглубокой нише пряталась дверь: железная плита в прямоугольнике из толстых балок. Тяжело дыша, я прижался к ней спиной. Поезд пронесся мимо, замигали окна, грохот наполнил нишу, мелькнул последний вагон – и стало темно. Я поморгал, потрогал уши, затем достал фонарик, включил и повернулся.
Получается, преступники исчезли за этой дверью? И она, конечно же, заперта… Ничего, отмычки со мной!
Прежде, чем вскрыть замок, я вытащил из кобуры револьвер. Воображение живо нарисовало картину того, как стоящий прямо за дверью Кариб поднял свой двуствольный обрез, готовясь выстрелить мне в лицо…
Когда замок раскрылся, я погасил фонарик, толкнув дверь, упал на одно колено и выставил оружие. Впереди было темно. И тихо, очень тихо. Помедлив, я снова включил фонарь – луч озарил каменный коридор, идущий вниз с небольшим уклоном. На своде поблескивала влага, пол со стенами были неровные, в трещинах и выступах. Коридор изгибался сначала в одну сторону, потом в другую, так что луч не проникал далеко, и я не видел тех, кого преследовал. Но и они не видели меня.
Я стал спускаться, перешагивая через камни. Трижды коридор круто поворачивал, затем расширился и стал пологим. Кажется, он теперь тянулся в юго-восточном или южном направлении, примерно вдоль реки. Вскоре он стал еще шире, окончательно превратившись в туннель, и я погасил фонарик, когда увидел луч света впереди. Прислушавшись, различил далекий голос, слов не разобрал, но по интонации узнал мистера Чосера и поспешил дальше.
В туннель влился другой, под ногами потянулись рельсы узкоколейной дороги. Между шпалами я заметил россыпь чего-то белого, осторожно потрогал, понюхал пальцы, потом лизнул – мука. Дальше валялась смятая консервная банка, пахнущая рыбьим жиром, потом кусок холстины, пустой мешок, обломки ящика… Дорогой пользовались, возили по ней грузы, причем вполне понятные, обыденные. Я шел, не отставая, но и не приближаясь к троице. Вдруг их фонарик погас, и наступила полная темнота. Скользя рукой по неровной стене, я еще некоторое время двигался вперед, потом остановился, подождал с минуту… свет больше не появлялся, голоса не были слышны. Тогда я включил фонарик и спустя минуту быстрой ходьбы обнаружил в стене справа ворота, к которым сворачивали рельсы. Дальше туннель был перегорожен завалом
Ворота оказались заперты, но в створке была приоткрытая дверь. Сквозь решетчатое окошко проникал ритмичный гул, голоса и приглушенный свет. Я осторожно заглянул. Осмотрев помещение за воротами, бесшумно скользнул в дверь и спрятался за широкой железной стойкой. С десяток их поддерживали толстую горизонтальную трубу, которая шла метрах в трех над полом вдоль стены с воротами.
2
Труба выходила из стены справа и заканчивалась большим загрузочным бункером: железным конусом, узкой частью обращенным к полу. Судя по звукам, доносящимся из трубы, внутри нее был конвейер – над головой я слышал хлопки резиновой ленты и стук валиков.
В центре цеха между двумя люками на высоком потолке неярко горел прожектор. С одного люка, квадратного и большого, свисали цепи с крюками, а к другому – поменьше, круглому, от пола шла винтовая лестница. Под стеной выстроилась дюжина пузатых железных бочек высотой с меня, накрытых брезентовыми колпаками. В дальней, полутемной части цеха виднелись пустые стеллажи, перед ними стояла моя троица. Джуса что-то объяснял Чосеру с Карибом, а те внимательно слушали.
Раздался голос, и я присел за стойкой. Сбоку показались двое рабочих, кативших тележку, на которой стояла тринадцатая бочка. Следом шел высокий усач. Осторожно наблюдая за ними, я принюхался. Запах в цехе стоял необычный – густой, сложный, он складывался из вони машинного масла, керосина, жиров и чего-то еще, смутно знакомого.
Когда бочка оказалась под бункером, усатый отдал команду, и рабочий сдвинул заслонку в нижней части железного конуса. С бульканьем в бочку полилась смесь, поблескивающая тускло-стальными искрами. Запах стал острее. Второй рабочий встал на краю тележки, расправляя брезентовый сверток. Наполнив бочку, первый по приказу бригадира сдвинул заслонку на место, а второй захлопнул лючок на бочке, крутанул запорное колесо и натянул брезентовый колпак. Они откатили тележку, бригадир же подошел к троице преступников. Обменявшись репликами с Джусой, он повернулся к трубе с конвейером и махнул рукой.
Тут только я понял, что прямо на трубе у меня над головой стоит третий рабочий. Он что-то нажал, и глухое гудение мотора смолкло вместе со стуком роликов и хлопаньем резины. В тишине отчетливо прозвучал радостный голос мистера Чосера:
– Прекрасно, прекрасно, драгоценные мои! Думаю, пора грузиться.
– Поднимемся, – ответил Джуса с сильным акцентом. – Эй, все наверх!
Тринадцатая бочка присоединилась к остальным под стеной, и мне пришлось на корточках переместиться за стойкой, чтобы рабочие не заметили меня. Вместе с бригадиром они направились к винтовой лестнице. Сверху прозвучали шаги бункеровщика, и вскоре он, спустившись по одной из стоек, присоединился к остальным.
Один за другим люди исчезли в освещенном проеме люка, и крышка того опустилась. Стало тихо, свет погас.
Вытащив из несессера фонарик, я бросился к лестнице. Взбежал по ступеням, толкнул круглую крышку, уперся посильнее, надавил, но она не поддалась. Тут и отмычки не помогут, в ней вообще нет замка: то ли вверху засов, то ли на люк поставили что-то тяжелое. Что делать? Они же уйдут! Я повернулся на ступеньке, слыша быстрый стук сердца в груди. Можно возвратиться к узкоколейке, оттуда в туннель подземки, через станцию подняться на поверхность… но куда потом? Ведь непонятно, под каким местом находится подземный цех, в какую сторону двигаться по городу. Ясно, что мы возле реки, но больше ничего не ясно, поэтому уходить тем же путем бессмысленно.