Маска Черного Тюльпана
Шрифт:
— По-моему, — акцент усилился, как и нотка обожания в смехе, — образцу не подобает так говорить.
Снова раздался голос Вона, отрывистый и нетерпеливый.
— Ты совершенно уверена, что там ничего больше не было?
Ничего не было где? Генриетта хмуро посмотрела на не сообщившие ничего нового дверные доски, жалея, что не может подобраться поближе, чтобы еще и видеть.
Раздался шелест ткани, будто кто-то только что сел в кресло.
— Я очень тщательно проверила его вещи. Очень неприятная процедура, — резко добавил женский голос.
Возможно, вещи Ричарда? Генриетта изо всех сил напрягла
Генриетта услышала шаги Вона по голому полу, за которыми последовал звук поцелуя… руки? В губы? Генриетта не поняла. Вон заговорил с глубоким сожалением и невольно чаруя:
— Прости меня, Аурелия. Я неблагодарное чудовище.
Ну и ну! Генриетта сердито посмотрела на дверь. Теперь он вздумал извиняться?
— Знаю, — самодовольно ответила женщина, не добавив ничего нового к услышанному. — Но ты получил свою компенсацию.
— В основном в форме гиней, — сухо ответил Вон.
— Если бы я была другой женщиной, — мягко заметил иностранный голос, — я бы восприняла это как оскорбление.
— Если бы ты была другой женщиной, — возразил Вон, — я бы этого не сказал. — Последовала многозначительная пауза, послышался шелест ткани, который мог означать объятие, а может, женщина просто пошевелилась в кресле — Генриетта вовсю кляла свою позицию, не дающую обзора, — прежде чем Вон снова заговорил, на этот раз живо. — Во вторник я уезжаю в Париж.
— Ты уверен, что это мудро, caro?
— Я должен покончить с этим делом, Аурелия. Игра затянулась. — В голосе Вона зазвучала мрачная решимость, от которой Генриетта невольно поежилась под толстой шалью. Так мог говорить перед логовом Гренделя Беовульф [64] , готовясь к сражению с ним. — Настало время обезглавить гидру.
— Ты не знаешь, она ли это, — сделало последнюю попытку мягкое сопрано.
— Все указывает на нее. — Тон Вона не допускал возражений.
64
Беовульф — скандинавский витязь-герой в одноименной английской поэме (ок. VIII в., древнейший литературный памятник Англии); в бою убивает Гренделя, терроризировавшего владения короля Хродгара.
Все указывает на что? На кого? Генриетта перенесла вес на верхнюю ступеньку, желая лучше слышать. Древняя ступенька просела и застонала под тяжестью веса девушки.
Сапоги бросились к двери, зловеще стуча каблуками по голым половицам.
— Ты слышала?
Генриетта замерла, опираясь одной рукой о стену.
— Что я должна была услышать, caro?
— Там за дверью.
— Мы в старом здании, оно все скрипит. У тебя слишком богатое воображение, друг мой, — ласково проговорил голос с легким акцентом. — Ты шарахаешься от теней.
— Мои тени вооружены мечами.
Вон оттенил свои слова дробью торопливых шагов.
Генриетта не стала ждать дальше. Она опрометью понеслась вниз по лестнице, хватаясь за перила и едва не упав на последних трех ступеньках. И завернула за угол как раз в тот момент, когда наверху, скрипнув, открылась дверь.
Прижавшись к стене, задыхающаяся Генриетта услышала приглушенное ругательство Вона, а затем и мягкий женский
— Разве я не сказала тебе, что так и будет? Иди сядь со мной и оставь тени в покое на час.
Он не должен увидеть их здесь.
Мысли и сердце Генриетты мчались во всю прыть. Если кабинет Ричарда обыскивал Вон… Если «она», которую он упомянул, каким-то непостижимым образом была Джейн… Если — Генриетта вычленила самое важное, самое тревожное «если» из всех, — если Вон — Черный Тюльпан, они должны уехать, прежде чем он узнает, что они здесь останавливались.
Вон сказал, что уедет только во вторник. Если он дьявольски умный Черный Тюльпан, мог нарочно дать ложные сведения, но Генриетте показалось, что его тревога из-за услышанных за дверью шагов не была наигранной. Лучше всего вернуться в Лондон, проинформировать обо всем, что стало известно, военное министерство и позволить профессионалам предпринять соответствующие шаги.
Ворвавшись в кафе и едва избежав столкновения со стройным мужчиной с огромным галстуком и в высокой черной шляпе, натянутой по самые уши, Генриетта схватила Майлза за руку и потащила за собой.
— Я считаю, нам пора ехать.
Майлз озадаченно на нее посмотрел.
— Только что принесли еду.
Генриетта бросила на него умоляющий взгляд:
— Пожалуйста! Я объясню в коляске.
Майлз пожал плечами, недоумевая, но подчиняясь.
— Тогда в путь.
Поднявшись, он потянулся — Генриетта аж подпрыгнула от нетерпения, — взял лежавшие на соседнем стуле шляпу и перчатки («Идем же, идем», — приговаривала вполголоса Генриетта) и бросил на стол несколько монет.
— Этого должно хватить.
— Но… — начал Болван, невнятно указывая на стоявшие перед ним блюда и кувшины.
— Прости, Фитцхью. — У двери Майлз остановился и помахал другу шляпой. — Мы должны ехать.
Майлз резко исчез из дверного проема — Генриетта дернула его за руку.
— Сомнительно, — пробормотал Болван, качая им вслед головой. Он подцепил на вилку кусок баранины и свирепо на него воззрился. — Чертовски сомнительно!
Вытащив Майлза во двор, Генриетта тревожно оглядывалась, пока он посылал за коляской. В дверях Вон не появился и не выглядывал ни из-за угла (нельзя исключать наличие другого выхода), ни из окна у них над головами. Следом за ними вышел только денди в нелепом галстуке и, зевая под дневным солнцем, ждал, когда подадут его экипаж. В этом человеке проступало что-то смутно знакомое, но у Генриетты не оставалось времени копаться в памяти. Без сомнения, один из многочисленных оболтусов из высшего общества, от которых ей приходилось отбиваться на бесконечных мероприятиях двух с половиной сезонов ее пребывания на рынке невест.
— Ты, похоже, приобрела поклонника, — коротко заметил Майлз, подсаживая ее в коляску. Он помедлил, смерив сердитым взглядом мужчину в дверях, который с крайне беспечным видом продолжал любоваться собственной булавкой для галстука.
Генриетта попросила Майлза поторопиться. И словно поддерживая ее, лошади новой упряжки беспокойно загарцевали, когда конюх передал Майлзу поводья.
Майлз тронул коляску с места.
— Ты хоть объяснишь, что происходит?
Генриетта возбужденно отмахнулась и обернулась поверх складного верха коляски на быстро удалявшийся двор гостиницы.