Маска Гермеса
Шрифт:
– Не думайте, что вы поразили меня своей проницательностью, - со скучающим видом отвечала Вера.
И в жизни игра ей тоже удавалась, думал про себя Визант, подвергнув испытанию это невинное, талантливое существо, у которого и без него хватает трудностей в борьбе за место под солнцем.
– Вы все равно не можете мне помочь. Вы не продюсер и не режиссер, - резюмировала она.
– Зато у меня есть средства. Они ваши, я только их приказчик, и буду ссужать вас по мере необходимости.
– Вы шантажируете меня. Хотите, чтобы я спала с вами?
– Зачем же так грубо? У меня нет желания принуждать кого-либо к чему-либо. А договор с вашим отцом
Теперь Визант ощутил, что его колкие высказывания поразили ее, хотя он то всего лишь выполнял обязательства и не собирался переходить на личности, эта заносчивая девица сама вынуждала. Он вдруг готов был расстаться с ней, прямо сейчас.
– Я просто не люблю, когда кто-то вмешивается в мою жизнь, - пролепетала вдруг она уже смиренным голосом.
«Тебе уже двадцать три, - думал Александр,- еще пяток другой лет на рывок в карьере, а там, навсегда застрянешь на второстепенных ролях, в случае неудачи». Ему известно было, что она подрабатывала официантом, чтобы снимать квартиру. Не могло быть и речи, чтобы хотя бы отправиться на просмотр, к голливудским агентам, к примеру.
– Я заплачу за заказ, - холодно ответил он и оставил деньги на столе.
Такого оборота она не ожидала, даже потеряла дар речи, лишь отчаянно поглощая его взглядом.
– Не хватит денег, свяжитесь по этому номеру, - Александр протянул карточку с одним только номером, с видом того, что он только из жалости не разрывает с ней отношения, которые почти и не начинались.
Теперь она пригласила его на встречу. Слишком мало прошло времени, чтобы она умудрилась потратить довольно внушительную сумму. Наверное, Александр, сделал ошибку, выдав ей так много.
Она ожидала его в кафе, днем, за неизменной чашкой кофе и бутылкой воды. Выглядела Вера сегодня куда более нарядно и респектабельно: светлый костюм, ажурная белоснежная блузка, красно-желтый платок, прикрывавший шею, юбка до колен и сапоги на короткой шпильке, видимо для того, чтобы не терять грациозности своей походки. И еще - бирюзовые сережки, вместо дешевой бижутерии как в прошлый раз. Явная боевая раскраска, на которую Визант ответил загадочно восторженной улыбкой.
– Все деньги я решила вложить в постановку нового спектакля и его рекламу, - сходу пролепетала она, будто долго готовилась к этой фразе.
– Ваше право, - после секундной паузы ответил Александр, несколько оторопев от такой резкости.
– Как-то мне даже неудобно, просить вас, - смутилась она, но взгляд блестел лукавством.
– На постановку спектакля той суммы не хватит.
– И сколько же потребуется еще?
– с отцовской снисходительностью поинтересовался Александр.
– Еще не менее десяти тысяч. Американских.
– Не мало ли? Что за сделку вы совершили с режиссером?
– придирчиво спросил Визант, находясь в состоянии ложного равнодушия, понимая, что тебя пришли очаровывать из корысти.
– Обычную в таких случаях сделку, - невинно отвечала Вера.
– Я буду занята в главной роли.
– Я ничего не смыслю в театральном бизнесе, - вставил сдержанно Александр.
– Деньги ваши, и я не могу помешать вашим планам. Кстати, мы на некоторое время расстанемся. Мне предстоит поездка заграницу.
– На долго?
– досадливо спросила Вера, в чем не ощущалось игры, и что сладостью легло на сердце собеседника.
– Надеюсь, что нет. Я открою счет на ваше имя. Но имейте в виду, у меня нет
Александр понятия не имел о размерах богатств ее отца, просто не находил другого способа предостеречь ее от крупных трат. Вряд ли разговор о деньгах был единственной темой, оба хотели еще встреч, глаза Веры сверкали весело и побудительно, она как бы сообщала с молчаливым восторгом, - «Не пригласил бы ты меня куда-нибудь в мой ближайший выходной?».
Визант не мог остаться равнодушным к ней, как любой мужчина к красавице, но деньги снискали ему быструю победу, потому у него таилось предубеждение, что она кокотка, как и свойственно ее кругу. Вдобавок она была еще и легкомысленна, предложив сразу полученные деньги начальству, рискуя вызывать нездоровый интерес к их источнику. Вот бы за что ее нужно отчитать, с горечью думал Александр. Впрочем, желания наставлять и опекать у него так и не появилось, а в смысле мужского интереса, он предпочел бы одноразовые связи с девицами легкого поведения.
Расставание было напряженным, и Вера переиграла его в эмоциях, не выразив огорчения, как бы говоря: «вот я еще буду переживать из-за твоего высокомерия, еще пожалеешь, что упустил шанс».
На очередной встрече в гостинице, агент предписывал ему отправиться в Европу, доведя до него некоторые инструкции. Имя ему оставляли прежнее. По паспорту он являлся швейцарским подданным, поскольку почти безупречно владел французским, хотя и с акцентом. По легенде он несколько лет провел в Восточной Европе, чем можно было объяснить его знание русского и английского. На своей родине он отныне числился погибшим, в паспортной базе данных имелась соответствующая запись. Теперь он был Александр Визант, но швейцарского гражданства. Труднее всего было сообщить отцу о своей несуществующей гибели, которому нужно было примерить эту несуществующую потерю, что все равно висело зловещей тенью над судьбой сына. Надо отдать должное, - его отец, отставной офицер ФСБ, потомок плененного наполеоновского гусара, пустившего корни в России, принял весть с пониманием, хотя бы внешне. Все же, проживание заграницей по чужому паспорту, в любом случае, лучше отсидки в лагере.
Его легенда, как его уверяли, занесена французской контрразведкой в свою базу данных, значит, обитать он будет в основном во Франции, на своей исторической родине, где он никогда до сих пор не был. Впрочем, его легенду могли стереть нажатием кнопки, и он тут же становился расходным материалом. Цель командировки, как ему объяснили, совместно с партнерами искать тайные счета экстремистов и всех, кто их мог финансировать.
– У вас есть и личная заинтересованность в этой миссии, - вставил провокационно связной напоследок.
– Мы подозреваем, что те, из-за кого вас ложно обвинили, имеют к этому отношение.
– Чувство мести приятно, но мне не по душе, когда им манипулируют, - холодно заметил Александр.
– Ничего, свыкнетесь. Человек не может быть машиной. Немного страсти делу не повредит.
Петр Наумов терпеливо выслушал Александра и ссудил ему два золотых перстня с драгоценными камнями. Вырученные деньги в антикварном магазине он перевел в кредитные карты и теперь мог путешествовать с ними по всему миру и открывать счета в европейских банках, рассчитывая на то, что служба закроет на это глаза.