Маска Гермеса
Шрифт:
И все же, Александр, ощутил, как сердце его оттаяло от загнанной в глубину ревности к Рите Вагнер, которая к тому же усугублялась от желания потребовать справедливости, или, хотя бы выяснить правду относительно предательства.
Он купил билет на спектакль, с участием молодой актрисы Веры Щербаковой, носившей фамилию матери, в театр на сто мест, с одной стареющей звездой, и с неизвестными, по крайней мере, Александру, актерами, и якобы, перспективным режиссером. И хотя буклет имел пестро глянцевый вид, фасад дома, в цокольном помещении которого находился театр, выглядел уныло.
Зато
К его неожиданности, постановка не просто поразила его, она стала прелюдией увлеченности, которая за эти три часа выросло в полноправное существо в нем.
Джулия- Вера превзошла его воображение. Ее игра вошла в него, будто он был участником действа, почти осязая ее. Пышная, подкрашенная в каштановый цвет прическа, тонкий, с приятной хрипотцой голос, грация, в мягких, раскованных движениях. Александр пытался уловить есть ли между партнером и ей нечто большее, чем игра.
Но спектакль закончился, из транса очарования нужно было выйти, чтобы познакомиться. Избитый способ - букет цветов с запиской, в гримерную. Записка заранее была отпечатана на компьютере и уложена в красочный конверт. В ней он приглашал ее в ресторан неподалеку от театра, не представлялся, но предлагал помощь в артистической карьере. Конверт с цветами был передан билетершей. Не появись Вера на этом свидании, Александр связался бы с ней по телефону, сразу же открывая карты.
Могла ли молодая актриса, не без одаренности, отказаться от карьерного посула, думал Александр, ожидая ее в ресторане уже около часа, после назначенного времени. Удерживал ревнивый режиссер? А если у нее не было отбоя от предложений, и она оставалась разборчивой и не отвечала на анонимные обещания.
Уже почти отчаявшись, он узнал ее рядом с метрдотелем, указывавшим в его сторону. Гардероб ее был скромен - куртка и джинсы. Александр подал жест. С минуту колеблясь, она сняла верхнюю одежду, оставшись в джинсах, свитере и платке на шее. С удивленным и одновременно недоверчивым видом подошла к нему.
– Меня зовут Александр, я знакомый вашего отца, - произнес он, когда она села за стол.
Вера побледнела, молчала.
– Я встретился с вами, чтобы передать от него деньги, - проговорил Александр.
Он продал кулон через антикварный магазин, получив тридцать тысяч, раза в три меньше, чем могли бы дать на западном рынке, или даже здесь, как уверял ювелир, но цена была снижена из-за недостатка времени.
Лицо Веры зарделось, она опустила глаза.
– Надеюсь, вы не откажетесь?
– Вы появились только для этого?
– теперь она подняла на него пронзительный мерцающий взгляд.
– С сегодняшнего вечера, похоже, я стал вашим поклонником, - воскликнул он, ощущая, что ей это неожиданное общество неприятно.
– Мне очень лестно, - с сомнением отозвалась она.
Александр выложил на стол конверт
– Откуда у него такие деньги?
– пробормотала она.
– Пусть он сам вам расскажет когда-нибудь. А я время от времени буду передавать вам некоторые суммы. Позже можно будет открыть счета в заграничных банках.
– Он все еще в колонии поселения?
– ей трудно было оставаться равнодушной к своему пропащему отцу из-за этой солидной суммы.
– Да, - ответ Александра звучал с неохотой развивать эту тему.
Она и не стала ничего выпытывать, убрала конверт в сумочку, не собираясь уходить, чтобы не выглядеть невежливо и заказала официанту салат, воду и кофе.
– Вы ищите со мной знакомства, а не просто хотите быть почтальоном, судя по записке и цветам? Хотите контролировать меня по настоянию отца? О чем будем говорить?
– язвительно высказалась она.
– Возможно, мои услуги, понадобятся вам, - снисходительно разъяснял Александр, относя ее кокетство к желанию выставить дистанцию, и чувству превосходства, смешанному с потребностью опереться на чье то плечо.
И все же, он вызвал у нее интерес, отметил Александр.
– А чем вы занимаетесь?
– Частным сыском.
– Вы из мест заключения, раз знакомы с моим отцом?
– Верно.
– За какое же преступление вас упрятали?
– недоверчиво допытывалась она.
– Не важно.
– Понятно… Вы из органов. Ведь мой отец тоже бывший милиционер, отсиживался в специализированной колонии, для блюстителей порядка.
– Сударыня, вы слишком легкомысленно говорите о чужих страданиях. Попасть туда не сложно, для этого не обязательно быть угрозой для общества.
Она некоторое время молчала, взгляд ее менялся с недовольного на лукавый.
– И вы не держите зла на мир?
– Меня выпустили досрочно.
– Вот даже как. И вы этим удовлетворены?
– Нет. Есть несправедливость, с которой смириться нельзя. Тогда уж лучше уйти в монастырь. Это точно не по мне. Я предпочитаю нечто другое, - Александр принял язвительный тон.
– Значит, будете мстить?
– Нет, просто постараюсь получать удовольствие от жизни. В том числе, защищая других от несправедливости.
– Не перестарайтесь.
– Обещаю. Когда что-то делаешь для других, меньше допускаешь ошибок. Потому что избавляешься от гордыни, к примеру. Вы же откликнулись на встречу со мной, хотя я человек с улицы. Значит у вас не густо от предложений по поводу актерской карьеры.
– А вам то что за дело?
– резко оскорбилась Вера.
– Мне понравилась ваша игра, - тут же пытался сгладить хамский выпад Визант, сам не понимая, почему его так заносило.
– У вас есть дар. Я не преувеличиваю. Если бы вы были просто красавицей, вы бы не отказывали тем, кто все покупает. Но вы чувствуете одаренность, и хотите, чтобы оценивали ее, а не красоту.