Маска Гермеса
Шрифт:
Воленталь снова встретился с Биллом, который с каждым разом, все меньше походил на обычного секретаря, напоминая начальника средней руки, но с присущей напыщенностью соотечественника.
– Концы ведут в арабские страны, и в Турцию, - делился свежими новостями Билл.
– Но обнаружено то, что нас особо заинтересовало. Связь с Россией. И не с мятежниками, что не слишком бы нас удивило. В виде подставных фирм новой волны, за которыми стоят коррумпированные чиновники, как мы подозреваем. Все это, насколько возможно, начальство и хочет выяснить. В ближайшее время, вам предстоят поездки по Европе. Но, сперва, вам нужно подобрать
Демонстративным жестом, он передал тонкую папку с флэшкой.
ГЛАВА 7. БРИЛЛИАНТОВЫЙ СЛЕД.
– Эта вещица может стоить не один десяток тысяч, в американских бумажках, - он протянул на ладони кулон на золотой цепочке с овальным внушительным бриллиантом в золотой же оправе.
– Вес в пять карат. Бриллиант наивысшей чистоты. По нашей шкале это 1/1. Имеется сертификат. Правда на Западе другая шкала, и если получить там сертификат, то можно продать до двадцати тысяч за карат. Не находится в розыске.
Петр Наумов смотрел на него пристально и недоверчиво, все никак не мог поверить, что хранимое им сокровище можно вообще кому-то передать.
– До сих пор не могу понять, почему он доверился именно мне, - как бы ответил на немой вопрос Александр.
Он был очарован блеском бриллианта, хотя его раздражало, что судьба свела с преступниками. И в этом Петре Наумове презрение смешалось с чувством триумфатора, заполучившего врага в свои ряды.
– Я бы вам, скорее всего и не доверился. Но ценности не мои, а вас рекомендовал мой друг, хотя и он может ошибиться. На этот случай у нас предусмотрена своя система безопасности.
– Да, да, Отис меня об этом предупреждал, - равнодушно пробормотал Александр.
– Достанете меня из-под земли, случись чего. Не так ли?
– Вы вряд ли овладеете драгоценностями, даже если очень захотите, - саркастически ответил Наумов.
– Меня пока распирает от любопытства, а не от алчности. Как вы мне отомстите, если я из спецслужбы? Органы, как известно своих в обиду не дают?
– Вы, погонники, всегда рассчитываете на систему, а мы опираемся на человеческие отношения. У нас понятия дружбы имеют организационную силу. Да у нас больше ничего и нет. И зачем вам нужно знать, как мы вас достанем, когда вы не намерены нас надувать?
– Наумов говорил на грани пренебрежения, как старый, повидавший на своем веку морской волк с юнгой.
– С чего у вас такая уверенность?
– с насмешливой миной выразился Визант.
Наумов промолчал, не отрывая взгляда от Александра.
– Ну, хорошо, и что я теперь должен с этим делать?
– Продайте. Тридцать процентов ваши комиссионные, а остальное - дочери моего друга. Я расскажу, как ее найти. Позже, суммы будут увеличиваться, нужно открыть счета в заграничных банках.
– Это уже тянет на легализацию незаконного дохода, - неприязненно воскликнул Визант.
– Почему бы вам самому не продать драгоценности, а я только передам нужную сумму нужному адресату?
Наумов посмотрел на Александра с сомнением и ухмылкой, как бы обесценивая нелепое почитание законности. Визант и сам ощутил натяжку в своей требовательности, хотя и не собирался отступать. Ему, судимому, выглядеть законопослушным, только
– Потому что вы согласились, это раз. Во-вторых, я засвечусь. Враги сразу поймут, что я хранитель сокровищ. Лучше продавать заграницей, но легальная перевозка бриллиантов запрещена. Надеюсь, у вас есть каналы как это сделать нелегально. А нет, продавайте здесь - через аукционы, антикварные магазины и так далее, - заключил Наумов язвительно.
– А я не засвечусь?
– возмутился Визант.
Наумов усмехнулся, но, скорее благосклонно, нежели издевательски.
– Хотите, чтобы сокровища попали другим, тем, у кого и намека не будет на угрызения совести? Они берут дань с бизнеса, даже наркомафию прикрывают, и надо значит им уступить бриллианты, которые были взяты у нечестной, бесчеловечной власти? И за которые люди заплатили жизнями, или длинными сроками в лагерях? В казну они не попадут, их украдут другие воры, те, которые в погонах. Уж лучше мы. Хотя, можете отказаться, богатство два раза не предлагают, - сказал он, будто отмахивался от глупого упрямства собеседника.
– Мне только лишняя забота, - добавил он с холодной неприязнью.
– Да черт с ним, - воскликнул раздраженно Визант.
– Я дал слово и нарушать его не привык, - добавил он твердо, чтобы не оставить повода напарнику почувствовать превосходство над собой.
Покидал он хранителя сокровищ уверенным, что с этим Наумовым не сойдется. Тем лучше, они выполнят свои обязательства и разойдутся навсегда. Приятным утешением было то, что в руки само плыло богатство без особых усилий и риска. К тому же он мог отказаться от дела, когда бы почуял, что оно пахнет жареным. Бог дал, бог взял. Продажа драгоценностей по частям почти неуязвима с позиций государственного контроля. Мало ли какие семейные реликты, приобретенные несколько десятилетий назад, продает тот или иной гражданин. Другое дело, что его могут вычислить охотники за сокровищами, но он и подписался, чтобы защищать их владельцев. Именно это сознание защитника воодушевляло и будило азарт игрока.
Неужели это тот случай, когда все так складывается удачливо, без признаков будущей беды, все же сомневался Визант. Такая легкость и самоуверенность могла бы стать первым шагом в ловушке желтого дьявола.
Несомненно, существовал расчет на то, что Александр очаруется дочерью и станет ее заступником. Отвратительная затея, думал Визант, в надежде на то, что он может уподобиться деспотичному подонку, который будет преследовать того, кто зависит от него материально. Думают, что раз он из спецслужб, то ему присущи насильственные поступки.
И зачем ей, начинающей актрисе, агент безопасности? Ей нужен тот, кто продвинет ее карьеру. А то, что она имела бы толпы поклонников, его убедил портрет. Со снимка, в дымке ретро стиля, смотрели светло зеленые с поволокой глаза, атласный овал лица оттенялся ровными темно русыми волосами, кокетливо завитых у плеч. Приподнятые уголки губ придавали облику лукавое очарование. Эту красоту не успела тронуть тень тщетности честолюбивых устремлений. Но возможно, она уже и не так выглядит, изображение здесь было слишком юным даже для первых шагов на артистическом поприще, где большинство претендентов вечные и бесславные мытари.