Маска, я тебя не знаю!
Шрифт:
– А предположить можете хотя бы? – устало осведомился Макс.
– Предположить – могу. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать это, кое с кем поговорить… Мне сказали, что в гостиной, там, откуда тянулся кровавый след, нашли стакан со льдом и остатками виски. Позже сотрудники бара подтвердили, что госпожа Волконская действительно сделала такой заказ. Так вот… то, что вы видите, – это очень дорогой вид хрусталя. Он не настолько прозрачен, как бриллиант, разумеется! Но когда речь идет о льде, этого и не нужно. Кубики сами по себе создают неровный фон в бокале. Проще говоря, такие вот кристаллики в стакане не будут видны. А за счет температуры и вкуса напитка в первую минуту после глотка лед сыграет роль обезболивающего. Гортань на короткий промежуток времени
– Но… ведь ей удалось выжить!
– Я вас умоляю! Вы думаете, от этого умирают?
Макс уже не в первый раз отмечал у врачей такую привычку: задать какой-нибудь вопрос с подвохом – и ждать, что ответ на него известен всему миру.
– Думаю, что от «этого» никто не обрадовался бы. Послушайте, сейчас на лайнере творится черт-те что, поэтому, боюсь, с угадыванием у меня туговато. Объясните – максимально просто.
– Скажем так, я больше чем уверен, что хрусталь в виски оказался не случайно. Семь штук – какая уж тут случайность! А может, даже и больше их там было! И тот, кто сделал это, вполне мог рассчитывать, что она скончается. Далеко в горло кристаллы не продвинулись бы. Именно за счет своих острых краев они не проскользнули бы в пищевод, а застряли бы в горле. Подобные повреждения не несут реальной угрозы смерти организму человека. Но! Во-первых, гортань – очень чувствительная зона, и такая травма сопровождается сильными болевыми ощущениями. Если бы у нашей пациентки было слабое сердце, ей бы этого вполне хватило, чтобы отправиться на тот свет. К тому же при наличии сильного болевого шока пострадавший практически беспомощен, а кровь-то из раны льется прямо в горло. Отсюда угроза захлебнуться. И, наконец, потеря крови. Это наименее вероятный вариант, но и он вполне возможен. Госпожу Волконскую обнаружили достаточно рано, думаю, не прошло и часа после получения ею этой травмы. Именно благодаря этому она сейчас в более или менее стабильном состоянии и ее жизни ничто не угрожает. Тем не менее меня тревожит сам факт этого чудовищного покушения!
– Да уж, меня тоже! А вы уверены, что это было именно покушение? – Макс с надеждой посмотрел на врача. – Может быть, несчастный случай?
– Нет! Я же говорю – это не осколки, скажем, стакана, это дорогой хрусталь! Судя по форме кристаллов, это некие специально подготовленные штуковины… Какова вероятность, что ограненные кристаллы попали бы в ее напиток случайно?
При всем своем оптимизме Макс был вынужден признать, что никаких шансов на подобный вариант нет. Кто-то заранее подготовился ко всему: выбрал Волконскую в качестве жертвы… или она стала ею случайно? Никто ведь не мог заранее предположить, что именно в этот день она закажет виски со льдом в свой номер! Возможно, напиток был ловушкой без конкретного адресата?..
А что, если хрусталь бросили в ведро со льдом?! Сколько же у них скоро тогда будет пострадавших?! Проклятье, этим надо немедленно заняться! Хотя… ведь уже все само собой разрешилось. После произошедшего с Волконской несчастья не было ни одного подобного случая.
Получается, именно ей так не повезло.
Макс совсем не хотел в этом ужасе разбираться. Он – бизнесмен, а не детектив! Но больше-то некому!
– Вы помните, о чем мы вас просили?
– Помню, – кивнул врач. – Никому не говорить о том, что случилось с госпожой Волконской, и не пускать сюда посторонних. Должен ли я заявить, что мне не нравятся подобные меры?
– Как вам будет угодно. Потому что мне они тоже не нравятся!
Рощин не возразил бы ни слова против того, чтобы они в срочном порядке вернулись в Европу, положили бы Волконскую в обычный госпиталь, Дениса Марьина упекли бы в тюрьму, а он сам мог бы наконец
Увы, другие инвесторы отнюдь не разделяли его точку зрения. Они намеревались сперва разработать четкий план относительно того, как им сохранить свою деловую репутацию. Еще бы – ведь они, в отличие от Макса, своими глазами всей этой «кровищи» не видели!
Единственным «утешением» Макса был Денис. Кирилл Игнатенко, пока его еще не поймали, оставался, скорее, неким мифическим персонажем. Вроде бы он и есть… где-то, но полиции его не предъявишь. Другое дело – Марьин! Он попался, и все факты указывают на то, что он виновен. И плевать Максу было, кто стоит за этой дикой резней на самом деле. Главное, что имеется официальный подозреваемый.
Теперь требуется выяснить, кто работал в баре в тот день, когда пострадала Волконская, и кто именно принес ей виски. Если бы функционировали видеокамеры, это было бы мелочью, делом техники! Но кто-то ведь заранее исключил такую возможность – следить за всем и всеми на корабле…
После визита в лазарет Максу страстно хотелось с головой закопаться в документы, возиться с рутинными, предельно скучными делами до конца дня. Однако уже подходя к своему офису, он понял, что ничего из того не выйдет. Потому что у дверей его ждал Даниил Вербицкий.
Хорошо хоть, что он один пришел! Обычно рядом с ним либо девушка эта крутится, либо, того хуже, его татуированный помощник. Жуткий тип! И не в полосках тату дело, а в том, что белесый он, как моль…
Хотя и Даниилу определение «жуткий тип» вполне подходит. Еще при первой их недавней встрече Макс заметил, что его бывший одноклассник изменился. По телефону это было не так очевидно! В колледже Вербицкий был куда более беззаботным и, при всем своем мощном интеллекте, которого как бы опасались даже преподаватели, проще. Но годы ведь даром не проходят… В нем появилось нечто темное, не факт, что злое, но – опасное. В глубине души Макс всегда радовался, что они с Вербицким не являются прямыми конкурентами и уж тем более врагами!
По крайней мере, так обстояли дела совсем недавно. Из-за всей этой чертовщины что угодно могло измениться…
Больше всего Максу не хотелось думать, что произошло нечто еще, о чем Вербицкий и явился ему поведать. Но нет, тема для разговора осталась прежней.
– Я хочу поговорить с Денисом Марьиным, – заявил Даниил.
– Тебе-то это зачем? – искренне удивился Макс.
– Я адвокат, забыл? Мне нужно понять, с кем я имею дело.
– Он… нейтрализован. Не волнуйся, пацана заперли в каюте для персонала, никуда он оттуда не денется.
– А я и не волнуюсь, – Даниил смотрел на него с тем непонятным выражением лица, которое появилось у него уже после колледжа и которое Максу совсем не нравилось. – Волнение – это вообще не моя специализация. Мне ближе контроль над ситуацией. В данном случае у меня нет полной уверенности, что девушку убил именно Марьин.
И этот туда же! Макс и так уже угробил немало времени и нервов на то, чтобы уговорить родителей Дениса позволить его запереть. И все равно дополнительно он попросил охрану наблюдать за ними, чтобы они лишнего при посторонних не болтали. Так в случае с ними у него хотя бы аргумент имелся – их сын уже был как-то замешан в некой истории, связанной с нападением на девушку. Охранники и Макс тоже сомневались: Денис это делал или нет?..
Вербицкий – другое дело. Симпатий к Денису он явно не испытывает, давить на него бесполезно. Он делает именно то, о чем заявил: контролирует ситуацию.
– Зачем тебе это надо? Псих этот малолетний явно виновен!
– Неявно. Многое не сходится. Начать хотя бы с того, что у Дениса не было ни времени, ни нужного объема знаний для такого виртуозного отключения всех камер сразу. А даже если он и убил Веру, не факт, что и Лариса пострадала именно от его рук! Тебе я как раз очень рекомендую озадачиться этими вопросами. Я понимаю: очень просто – придумать легкую версию, быстренько поверить в нее и продолжать наслаждаться круизом. Но я сомневаюсь, что у нас есть право на такую беззаботность.