Маска юности. Жизнь в Нью-Йорке
Шрифт:
— Значит, это твоё ненастоящее лицо? — нахмурившись, уточнил он.
— И да, и нет. Маска подействовала странно. И я... я сейчас похожа, скажем, на свою же дочь. Общих черт с оригиналом много, но чувствуется и влияние другого родителя. После завершения контракта мне должны были вернуть моё лицо, но блокатор не подействовал. Врачебная ошибка при программировании изначальной Маски. По крайней мере, мне так сказали. Мне пытались помочь. Экспериментальные препараты биологически состарили тело лет на пять, но на внешности это никак не отразилось. Моё лицом вернуть не могут. И принять это мне было тяжело, — я
Райан перевёл взгляд с моих рук вновь на лицо. В его глазах появился немой вопрос.
— Да, это то, что ты думаешь, — я протянула к нему руку как доказательство. — Говорю же, принять себя мне было очень тяжело.
Он пригляделся к татуировке. Осторожно провёл по ней пальцем.
— Прости, я не знал, — голос его звучал виновато.
— А, ерунда, — я махнула рукой. — Мы все делаем глупости.
— Так ты поэтому не отвечала?! — на парня снизошло озарение.
— И поэтому в том числе, — кивнула я. — В тот период любое потрясение могло стать для меня... м-м-м... последним. Поэтому я решила не рисковать. Я не думала, что мы когда-нибудь встретимся снова, и мне придётся объясняться. Извини.
Райан грустно улыбнулся. Мы немного помолчали.
— Ещё вопросы? — нарушила я тишину и беззаботно улыбнулась. Мне не слишком хотелось проводить остаток вечера в давящей атмосфере.
— Эм... — Райан немного растерялся. — И как это, когда тебе снова семнадцать?
— Честно? Отвратительно! Взрослые не воспринимают тебя всерьёз, ровесники думают, что ты заносчивый сноб. Ты не понимаешь половины молодёжных приколов и увлечений. На всё требуется разрешение родителей. Те, кто мечтают вернуться в школьные годы, просто не знают о чём говорят! Ничего хуже в моей жизни ещё не было!
— Поэтому тебя нет ни в одной социальной сети?
— В том числе. Сложно вести инстаграм, если раз в несколько месяцев ты меняешься до неузнаваемости.
— Раз в несколько месяцев? — глаза парня расширились от удивления.
— Такая работа, — пожала я плечами и вздохнула. — Была...
— Скучаешь?
— М-м-м... — я задумалась. — Наверное, нет. Мне не хватает работы как таковой, но в агентство я бы уже не вернулась. Я поняла, что все эти годы просто убегала, вместо того чтобы принять себя. И сейчас мне, вроде как, выпал ещё один шанс. И нужно его использовать.
— Мысль здравая, — согласился Райан и бодро продолжил: — Что-то мы приуныли! Давай блиц?
Я кивнула. И он быстренько задал мне кучу дурацких вопросов, которые задают новым знакомым: где росла, кто мои родители, на кого я училась и прочее, и прочее. Это разрядило обстановку и вновь вернуло нам хорошее настроение.
— И последний вопрос на сегодня: что тебе больше всего не хватает из твоей взрослой жизни?
— Ох... — мне пришлось хорошенько подумать. — Не подумай ничего плохого, но, пожалуй, мне больше всего не хватает вина.
— Вина? — изумился Райан.
— Не смотри на меня так, будто я завзятый пьяница. Я не так уж часто его пила, но мне было приятно иметь возможность взять себе бокальчик, когда бы мне этого не захотелось. Раньше у нас с подругой были субботние дегустации. Мы покупали
— Почему перестали? Вы не общаетесь?
— Нет, почему же, общаемся. Но всё уже не так, как раньше. Мы работали вместе, жили в схожем ритме и графике. А сейчас... сейчас я студентка, а она работает ещё больше, чем раньше. Я не могу пойти в бар, а у неё не так много выходных, чтобы каждый раз в угоду мне отказываться от развлечений. В итоге мы видимся пару раз в месяц и иногда разговариваем по телефону. Это грустно, но это жизнь.
— А остальные друзья?
— А нет остальных. У меня была слишком специфичная работа, чтобы заводить множество друзей. В итоге я сошлась только с двумя коллегами. Я вообще по натуре одиночка.
— И тебе никогда не хотелось это исправить? — удивился парень. Видимо, он искренне не понимал, как можно жить в социальном вакууме.
В ответ я пожала плечами.
— Всё слишком сильно изменилось за последний год. И я до сих пор не знаю, что мне делать со своей жизнью. У меня много секретов. И наверное, поэтому я прячусь и закрываюсь от людей. Эх, столько месяцев психотерапии, а результатов никаких, — я улыбнулась. — Но я всё ещё работаю над собой.
Остаток вечера мы проговорили о всякой ерунде, оставив препарирование меня на потом. Напряжение между нами ушло. И я будто вновь вернулась в Лос-Перро к своему старому доброму другу. И это было чертовски приятно.
Глава 6
23 сентября. Четверг
Утро четверга выдалось до неприличия хорошим! Я проснулась до будильника, успела спокойно сходить в душ, собраться и позавтракать. Со мной такого не случалось с самого начала учебного года. А всё потому, что я спала ночью как убитая. Видимо, сброшенный камень с души способствует крепкому сну. Кто же знал!
Лекции, семинары. Обычный учебный день пролетел незаметно, благодаря хорошему настроению. К вечеру я, конечно, немного приуныла, поскольку совсем отвыкла проводить время без Оливера.
Но я ведь взрослая девочка и хотя бы две недели могу развлекать себя самостоятельно, правда?
Я как раз подходила к своему общежитию, когда у меня зазвонил телефон.
– Оливер! Ну наконец-то! – счастливо воскликнула я, когда услышала его «привет» в трубке. – Я уже вся извелась в ожидании твоего звонка. Злобные таможенники отобрали у тебя телефон? Или ты опять забыл зарядку дома?
– Нет, Сэм, я всё взял, – засмеялся он. – Просто я проспал всю пересадку. В полёте за мной сидела семья с ребёнком. Ты же знаешь, как это бывает? Плачь, крик, пинки в спинку. Поэтому стоило мне занять кресло в зале ожидания, как я вырубился. Едва следующий рейс не пропустил.
– Ох! Могу представить! Мне как-то пришлось лететь в Китай с толпой детей. Я была готова отдать любые деньги, только чтобы меня пересадили в бизнес. Как отель?
– Понятия не имею, мы ведь только приземлились. Решил позвонить сразу, чтобы ты не волновалась. Кто знает, сколько займёт размещение и прочие организационные вопросы! Лучше расскажи, как прошёл вчерашний званый вечер?