Маска Зеркал

Каррик М. А.

Но люди были в ярости, когда Иридет закрыл амфитеатр для расследования после Ночи Ада. Прошло всего два дня с тех пор, как Танакис уговорила его открыть его снова, а теперь Стаднем Андуске говорит людям, чтобы они держались подальше? "Состира будет в ярости".

Широкий лист смялся в крепкой руке Рука. "Твой друг, Альта Рената?" Несмотря на мягкость слов, в них прозвучала угроза, которой раньше не было, и у Рен перехватило дыхание. Она говорила, не задумываясь, и говорила как благородная.

Аккуратно сложив листок, Ладья спрятал его в плащ и

осмотрел остальную часть мастерской. Его голос смягчился. "Но Новрус не друг Индестора. И все же маловероятно, чтобы он использовал Стаднем Андуске только для этого. Разве что он надеется, что Новрус накажет врасценцев за то, что они не пошли в амфитеатр".

"Трудно наказать людей за это — хотя она могла бы найти способы причинить им вред, если бы захотела". Рен откинула в сторону грязный холст и обнаружил под ним стопку чистой бумаги, готовой к печати. "Возможно, он просто хочет покалечить Новруса. Но у него есть и другие способы сделать это — более безопасные, нежели его сын, увязавшийся за врасценкой".

Ящик с типографскими наборами загрохотал, когда Рук передвинул его. "Так что же он здесь делает?" — пробормотал он так тихо, что Рен показалось, что он разговаривает сам с собой.

"Он мог бы спровоцировать Стаднем Андуске на что-то, за что он мог бы их наказать. Но это не подходит. Я вычислила Мет-Эрета Индестора. Каким бы ни был его план, он связан с магией". Она нашла баночку с чернилами, открыла ее и принюхалась, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы пепла. "Это не магия".

"Если только они не придумали, как подмешать в чернила плохую риторику, я согласен". Он посмотрел на дверь и на доску, которую он снял, чтобы войти. Она была подперта, но при ближайшем рассмотрении не обманула бы. "Как ты думаешь, долго ли будет стоять охранник?"

Она фыркнула, несмотря на напряжение, в голосе проскользнул намек на юмор. "Зависит от того, не начну ли я случайно войну между бандами. Похоже, они очень гордятся этим щитом".

По словам ее осведомителя, "Три угря" раньше были "Тремя колесами", после "Уэйнрайтов", пока появление узла под названием "Угри" не заставило владельца "Остретты" заявить о своей преданности и грубо изменить вывеску. В данный момент ему казалось, что часовой, работающий на конкурирующих " Мадслингеров", украл ее.

"Случайно". Рук усмехнулся и порылся в прессе, проводя рукой в перчатке по рамке с бумагой, словно мог прочитать страницы, которые она когда-то хранила. "Возможно, этим людям стоит нанять тебя, чтобы ты писала для них".

Он говорил так, словно хотел сделать комплимент. Она нашла на столе еще несколько широких полос, а затем — встроенный в боковую стенку стола ящик, ручка которого не была запылена. Она открыла его и обнаружила еще одну рамку для печати, уже с текстом.

"Мы должны идти первыми — ты что-нибудь нашла?"

"Еще одна пластинка". Она провела большим пальцем по надписи; она осталась чистой. "Еще не использовалась, или они очень хорошо ее протерли".

Рук приблизился, но не настолько близко, чтобы она смогла разобрать

перевернутую надпись в свете его камня. "А вот это мне было бы интересно почитать. Что мне предложить, Шорса Аренза?" Он поднял руку и тихонько рассмеялся. "Я понимаю, что перчатки — обычная валюта, но боюсь, что эти — реликвия".

Рен старалась не смотреть. Неужели он предлагал ей какую-то сделку в обмен на перчатки?

Несколько ответов пытались вырваться на свободу. Я хочу знать, не Варго ли ты, играющий со мной, как кошка с трехногой мышью. Я хочу знать что-то, что даст мне власть над тобой, как ты имеешь власть надо мной.

Но ни того, ни другого ей не хотелось больше всего.

Губы ее были сухими. Она смочила их и сказала: "Я хочу знать, что ты сделаешь со мной. С тем, что ты знаешь".

Рука Рука скрылась в тени его капюшона и потерла челюсть. "Ты имеешь в виду, разоблачу ли я тебя. Нет. Немного лицемерно с моей стороны раскрывать чужие тайны, не находишь? Если дворяне настолько глупы, чтобы принять тебя, это их проблема".

По ее телу пробежала дрожь, но не от страха, а от удивления. " Ты… Но…"

Каждый инстинкт, закаленный улицей, говорил: "Но то, что ты знаешь, — это оружие. Он может использовать его, чтобы управлять ею".

Но, похоже, он этого не сделает.

Он вздохнул. "Слушай… как мне тебя называть?"

Вопрос прозвучал глубже, чем следовало. Как бы она ни была накрашена и одета, как Рената или Аренза, она носила маску, глядя на мир; видели ее только Тесс и Седж. Но Рэйвен разрушил все эти маски, когда устроил засаду на кухне, открыв истинное лицо, скрывавшееся под ложью.

Оставался только один ответ. "Рен".

"Рен. Твое дело — твое собственное. Я не думаю, что это ты вызвала Ночь Ада, и ты работаешь против Индестора. Так что можешь перестать прижиматься к этому столу, как будто хочешь проползти под ним для безопасности. Я не буду доносить на тебя или использовать это против тебя. Договорились?" Он сплюнул в перчатку и протянул руку.

Она держалась за стол, а мир вокруг плясал, детали переходили в новые положения. Шарф, полный ножей. Сообщение, вызывающее ее в Шамбли. Оставленное открытым окно. Если бы я хотел только отвлечься, я бы не приглашал тебя.

Рук не шантажировал ее. Он заглаживал вину за ту ночь на кухне.

Рен сплюнула в собственную ладонь и взяла его руку. Кожа его перчатки обхватила ее ладонь; она почувствовала силу его хватки и ответила ему тем же. "Договорились".

"Хорошо". Свет на его запястье показал кривую улыбку, когда он повернул шею, чтобы посмотреть на табличку, наполовину скрытую за ее спиной. "Теперь, может быть, поделишься?"

Она вытерла руку и взяла табличку, держа ее осторожно, чтобы дрожь в руках не заставила ее уронить. Читать перевернутый текст было достаточно сложно, учитывая, насколько хорошо она знает врасценский язык; голова кружилась от облегчения, не помогал и рук, прислонившийся к ней. Она успела прочесть всего несколько строк, когда он заговорил.