Маска
Шрифт:
— Безусловно. Когда мы въедем в замок, де Брюс окажется в ловушке в собственных стенах. Я знаю Адлербург, де Брюс укрепил замок в последние годы, и если бы нам пришлось брать его штурмом, то потребовалось бы с полгода осады.
Вскоре отряд доскакал до просторной долины, перешел брод у селения Айха, а затем свернул к замку, который казался могущественным и неприступным.
— Да уж, — задумчиво произнес Ульрих, глядя на замок, возвышающийся на скале, — взять в осаду эту крепость было бы нелегко. И дорого.
Час спустя Ульрих с отрядом пересек узкий мост через ров вокруг замка.
После требуемого этикетом приветствия Ульрих спешился и осторожно пригубил вино, поданное де Брюсом. Герцогу вообще не хотелось прикасаться к этому вину, но он не собирался тревожить Оттмара раньше времени. Он поприветствовал Отилию — та сделала книксен — и принялся отпускать графине комплименты, говоря, как она чудесно выглядит. Впрочем, на самом деле Ульриху показалось, что вид у Отилии не вполне здоровый, очень уж бледной была ее кожа.
— Для меня большая честь принимать вас в гостях, уважаемый герцог, — сказал де Брюс, указывая на свой замок. — Мы рады вам и вашим людям.
Ульрих поднял руку.
— Благодарю вас, Оттмар де Брюс. Но, боюсь, я не могу принять ваше приглашение погостить. Я приехал сюда по серьезному делу.
Оглянувшись, герцог удостоверился в том, что его рыцари заняли все стратегически важные точки замка.
Де Брюс, последив за его взглядом, замер на месте и медленно повернулся к своему сюзерену.
— Что же это за дело, герцог? — вкрадчиво осведомился он.
Ульрих протянул руку и взял у своего писаря пергамент. Незадолго до отъезда из Хоэнураха он в спешном порядке составил официальный документ с обвинениями.
— Граф Оттмар де Брюс, вы обвиняетесь в подделке вина: в своем погребе вы добавляете в вино свинцовый глет, чтобы придать напитку сладость. Поскольку в результате повышается качество вина, вы продаете его по завышенной цене. — Ульрих помолчал и добавил: — В том числе и мне.
На мгновение воцарилась тишина.
— Это ложь! Наглая ложь! — взорвался де Брюс. — Немедленно скажите мне, кто выдвигает эти обвинения, и я собственноручно отрублю наглецу голову! — Де Брюс схватился за меч.
Но капитан стражи Ульриха и четверо его рыцарей оказались быстрее. Обнажив оружие, они окружили графа.
Де Брюс убрал ладонь с рукояти меча, отступил на шаг и взглянул на своего сюзерена.
— Мое вино всегда вам нравилось, герцог. Разве у вас когда-либо был повод выказывать недовольство?
— Вам повезло, де Брюс, что я здоров как бык, — возразил Ульрих. — Похоже, что мой виночерпий всегда подавал мне неподслащенное вино. Но один из моих рыцарей, Райнхард фон Траунштайн-Хофберг уже пару дней страдает от колик. Мастер-медикус говорит, что виной тому стало отравление свинцом. В глете есть свинец. А фон Траунштайну всегда нравилось ваше вино. У нескольких других моих рыцарей такие же жалобы.
Де Брюс расхохотался.
— Так это он выдвигает против меня обвинения? Вы же не поставите его слово выше моего? Траунштайн — лжец.
— Вы ошибаетесь, де Брюс, — спокойно возразил Ульрих. — Фон Траунштайн тут ни при чем. И вам не поможет клевета. — Он жестом подозвал своих солдат. — Довольно слов, пора переходить к делу. Проведите моих людей в ваш винный погреб. И не забудьте отпереть дверь в примыкающую к погребу комнату.
Де Брюс побледнел. На его лице промелькнуло такое выражение, будто он собирался наброситься на Ульриха, но затем граф протянул одному из солдат ключи и указал на дверь винного погреба.
Вскоре солдаты вернулись и рассказали о том, что они обнаружили. После этого герцог лично осмотрел погреб и тайную комнату. Он приказал собрать все колбы и конфисковать бочки с поддельным вином. Своего капитана он оставил временно управлять замком.
— А его, — Ульрих указал на де Брюса, — закуйте в кандалы. Пусть он и знатного происхождения, но своими злодеяниями унизился настолько, что с ним не следует обращаться лучше, чем с простым преступником.
Отилия, рыдая, упала на землю, когда ее супруга усадили на коня, но никто не обратил на это внимания. Де Брюс безропотно позволил себя задержать. Он и бровью не повел. Граф в последний раз бросил взгляд на свой замок. У кузницы стоял подмастерье и молча смотрел, как увозят его господина. Их взгляды встретились.
— Куда вы его везете, герцог? — Поднявшись, Отилия вытерла рукавом слезы.
— В Урах, добрая женщина, — ответил Ульрих. — Его ждет судебный процесс за поставки отравленного вина. Его будут судить в Урахе, ведь именно там по его вине при смерти лежит один рыцарь, а еще несколько тяжело больны. — Герцог уже хотел пустить лошадь в галоп, но одумался и вновь повернулся к плачущей Отилии: — Не тревожьтесь, графиня. Пока что замком будут управлять мои люди, но вы ни в чем не будете нуждаться. Я позабочусь о вас и вашем ребенке. Только ваш супруг уже никогда не вернется в Адлербург.
Отилия хотела поблагодарить герцога за доброту, но ее тело вновь сотрясли рыдания.
Ульрих уехал, оставив в замке своего капитана стражи и десяток рыцарей. Людей де Брюса быстро разоружили и собрали во дворе. Они не представляли опасности — к тому же стражники де Брюса были очень рады, что их не обвинили вместе с их господином.
Когда процессия с задержанным графом выехала за ворота замка, хлынул ливень — будто только и ждал этого момента. И люди, и лошади мгновенно вымокли, земля на крутом склоне размякла. Тем не менее все благополучно добрались до Айха, перешли брод и уже вскоре очутились на дороге в Урах. Под Тайльфингеном отряд встал лагерем на ночлег, и к полудню следующего дня герцог Вюртемберга Ульрих III со своими рыцарями и пленным графом прибыл в замок Хоэнурах. Слуги забрали лошадей, двое рыцарей препроводили де Брюса в темницу. Когда Ульрих устало вошел в свой замок, ему сообщили печальную новость: Райнхард фон Траунштайн-Хофберг этим утром испустил последний вздох. Теперь Оттмар де Брюс обвинялся не только в подделке вина, но и в убийстве.