Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

Ночина Марина

Но что?

"Правду скажи, глупая!" - тяжко вздохнул внутренний голос.

В голове мелькнула светлая мысль, и я, перебив новый вопрос брата, быстро заговорила:

– Всё совсем не так как кажется со стороны. Тима правда учится со мной в одном институте, только на третьем курсе. У него... В общем, его отец выгнал из дома, и ему негде жить. Ну, не могла же я бросить его на улице? Там холодно, а квартира всё равно пустовала. А потом я вернулась и... ну живёт себе на диванчике в гостиной

и пусть живёт. Да я его почти не вижу: днём - учёба, а вечерами он работает. И... это... его отец собрался жениться на нашей матери. Там я её и встретила. Вот.

Выговорила практически на одном дыхании, отдышалась и заискивающе посмотрела на брата. Тот сидел ещё более хмурый, чем был раньше.

– Правда?
– через долгую минуту спросил Кеша у Морозова.

– Почти, - Тим теперь тоже выглядел мрачнее тучи, но стоило мне посмотреть на него, улыбнулся одними глазами. Успокоил. Правда, успокоил. А сердце в груди начало неровно биться.

Одёрнула себя и приклеилась к Чудовищу выжидательным взглядом. Как он на этот раз изгадит мою правду с ма-а-леньким вкраплением лжи? Лжи во благо.

Кешка аналогично ждал продолжения.

– Меня никто не гнал - сам ушел, и возвращаться туда не собираюсь. И Ксану зря туда возил.

– Да-а, - выдохнул Иннокентий, вытягивая ноги под столом.
– Зацепил ты мою сестрёнку, раз так покрывает.

– Я не...
– начала было возмущаться, но оба парня почти синхронно вскинули руки, требуя тишины, вцепились друг в друга пронзительными взглядами и внезапно рассмеялись.

Ну, всё, теперь я окончательно перестала что-либо понимать. Пойду, найду кусок мыла и верёвку. Повеситься в моём случае будет самым правильным решением.

Тимофей с лёгкой насмешкой в глазах проводил убежавшую с кухни Ксюшу и перевёл потяжелевший взгляд на её брата. Ксанку они разозлили - сомнений не было. Хоть какие-то эмоции с её стороны. После того, как девушка проснулась, она воздвигла непробиваемую стену в их общении. Тимофея это не устраивало. Но и на все его подначки и попытки хоть как-то расшевелить ответила только на последнюю.

Морозов до сих пор тихо балдел от своих внезапно проснувшихся методах укротителя. Только если в начале он всё держал в жёсткой узде контроля, в конце едва не сорвался.

А если бы сорвался, тогда по приходу в квартиру Иннокентию Родионову пришлось бы снимать его со своей сестры.

– О чём задумался?
– после ухода Ксанки её брат снял с себя фальшь улыбки и снова был готов в любой момент устроить драку. Тим это видел. Сам такой же.

Почему он не стал защищаться в первый раз? Наказание для самого себя. Лучше бы Ксана додумалась поколотить его: тоже неплохой способ выпустить пар и расслабиться,

но девушка продолжала прятаться за невидимым барьером.

– О том, какой я дурак.

– Похвально, - кивнул Иннокентий и, опёршись локтями о стол, сцепил ладони в замок.
– Ты в курсе, что из-за твоего подарка сестрёнка проплакала весь праздник?

– Теперь да, - обозвав себя ещё и кретином, выдохнул Тимофей. О том, что мягкая игрушка может настолько расстроить Ксану, он не думал. Просто хотел сделать ей приятное, показать, что небезразлична... Не просто так же она каждую ночь спит в обнимку с игрушечным Чудовищем...

По квартире снова разнеслись звуки громкой злой музыки: Ксения опять включила музыкальный центр. Родионов резко вскочил, Тимофей жестом успокоил парня.

– Ксанка выпускает пар.

Иннокентий хмыкнул и опустился обратно.

– Она к тебе неравнодушна.

– Она меня ненавидит, - убеждённо произнёс Тимофей, взглянул на насмешливую ухмылку парня и перевёл взгляд в сторону выхода. Их с Ксюшей разделяют не просто три метра коридора и дверь. Между ними теперь стена, через которую он никак не может пробиться.

– Она отходчивая и, что бы ты ни натворил, простит. И - да, ей идёт имя Ксана. Обычно на Оксанку она...

– Я знаю. Ей не нравится её полное имя.

– Поздравляю с этим великим открытием, - довольно оскалился Иннокентий. - Не каждый может заглянуть так далеко в её мир. А теперь расскажи-ка доброму дяде Кеше, что ты сотворил с моей сестрёнкой...

Я больше не могла находиться с этими сдружившимися гадами в одном помещении. Поэтому пришлось свалить.

Точнее, позорно сбежать. Оставалось только надеяться, что Морозов ляпнет при Кешке какую-нибудь глупость (например, расскажет, что именно сделал со мной), и Кеша свернёт Чудовищу шею.

"Как свернёт?
– возмутился внутренний голос - Он нам ещё живым нужен! Кто нам будет готовить? А кого мы будем ненавидеть?"

"Пушкина!" - огрызнулась я и, врубив музыку, принялась дубасить кулаками подушку. Очень, знаете ли, помогает успокоить нервы.

Особенно если представить на её месте Морозова.

"Ну и дура!
– прокомментировал добрый голос - Вместо того, чтобы лупить её, пошла бы и побила его ботаническое тельце вживую!"

Тихо выматерилась, посильнее сжала кулаки и вновь приступила к исправительным работам с подушкой. Как же я его ненавижу, кто бы знал!

"Ага-ага", - поддакнул разговорившийся сегодня голос. За что получил сильнейший хук справой по подушке. Себя бить было как-то жалко.

Подушка, не выдержав натиска, слетела с кровати, кувыркнулась в воздухе и в нелепой позе развалилась на полу.