Маскарад (Плоский мир)
Шрифт:
Нянюшка игриво погрозила ему пальцем. Грибо довольно равнодушно попытался бывшей лапой ударить ее палец.
– А теперь держись подле матушки и делай все, что она скажет. И будь хорошим мальчиком, - приказала она.
– Ладноу, нянь-ннюшка, - неохотно проговорил Грибо. Наконец ему удалось как следует ухватить трость.
– И никаких драк.
– Ладноу, нянь-ннюшка.
– И не смей притаскивать добычу домой.
– Ладноу, нянь-ннюшка.
– И никаких проблем, вроде как с
– Ладноу, нянь-ннюшка.
Вид у него был удрученный. У этих людей такая скучная жизнь. Из самого простого так и норовят сделать самое сложное.
– И никаких превращений обратно в кота, пока мы не скажем.
– Ладноу, нянь-ннюшка.
– А как мы его назовем? - задумалась матушка. - Не может же он так и оставаться Грибо. Кстати, всегда считала, что это и для кота чертовски глупое имя.
– Ну, вид у него вполне аристократический...– начала нянюшка.
– Вид у него как у красивого безмозглого быка, - поправила матушка.
– Аристократический, - повторила нянюшка.
– Это одно и тоже.
– Но нельзя же называть его Грибо.
– Что-нибудь придумаем.
Зальцелла безутешно опирался о мраморные перила лестницы в главном фойе и мрачно таращился в бокал.
Он всегда считал, что самое слабое место оперы как делового предприятия - это публика. Она тут совершенно не к месту. Хуже тех, кто не имеет о музыке вообще никакого понятия и в чьем представлении замечание типа: "Мне понравилось то место в самом конце, где у него голос так чувственно задрожал" - является признаком глубокого проникновения в суть музыкального произведения, - так вот, хуже их только те, кто воображает, будто в музыке разбирается...
– Что будете пить господин Зальцелла! Здесь, знаете ли много всего!
Мимо шустро пронесся Уолтер Плюм. Выряженный в смокинг, он выглядел точь-в-точь как первоклассное пугало.
– Плюм, говори просто: "Желаете выпить, господин?" - поправил его главный режиссер. - И пожалуйста, сними этот нелепый берет.
– Его мне мама сшила!
– Нисколько не сомневаюсь, и все же... К нему бочком подкрался Бадья.
– Я ведь предупреждал, что сеньора Базилику ни в коем случае нельзя подпускать к блюду с канапе! - прошипел он.
– Я помню, даже прихватил с собой лом побольше, но он куда-то задевался, - Зальцелла жестом отослал Уолтера прочь вместе с его беретом. Кроме того, разве сеньор Базилика не должен сейчас пребывать в своей артистической гримерной? Наедине с музой? До поднятия занавеса осталось не больше двадцати минут.
– Он говорит, что на сытый желудок ему лучше поется.
– Значит, сегодняшнее угощение влетит в копеечку.
Полуобернувшись, Бадья окинул взором происходящее.
– Аперитив проходит неплохо, - заметил
– Будем надеяться.
– Здесь, знаешь ли, Стража. Тайно. Они смешались с толпой.
– Да ну? Что ж, попробуем их распознать...
Зальцелла осмотрел гостей. Вскоре обнаружился незнакомый коротышка в костюме, сшитом на гораздо более крупного мужчину; особенно это касалось оперного плаща - тот буквально волочился по полу. В итоге создавалось впечатление супергероя, который слишком долго сидел на диете. На голове у коротышки красовалась деформированная меховая шапка, а еще он украдкой смолил самокрутку.
– Вы про этого тощего типа, на котором большими буквами написано: "Я переодетый стражник"?
– Где? Я не вижу никаких надписей! Зальцелла вздохнул.
– Это капрал Шнобби Шноббс, - утомленно произнес он. - Единственный из всех известных мне людей, которому, чтобы доказать собственную принадлежность к виду "человек разумный", приходиться предъявлять удостоверение личности. Надо отдать должное, он очень удачно "смешивается" с большой порцией шерри.
– Но он ведь не один, - обиженно возразил Бадья. - Стража серьезно отнеслась к сегодняшнему заданию.
– О да, - согласился Зальцелла. - Если, например, посмотреть вон туда, то мы увидим сержанта Детрита, тролля. Одетого в то, что при данных обстоятельствах вполне может сойти за смокинг. Поэтому немного обидно, что наш славный сержант позабыл снять шлем. И это, как вы понимаете, те представители Стражи, которых выбрали именно за их способность смешиваться с толпой.
– Но они могут оказаться очень полезны, если Призрак опять нанесет свой коварный удар, - сказал Бадья. Впрочем, надежды в его голосе было все меньше и меньше.
– Призраку придется...– Зальцелла осекся. Несколько раз сморгнул. - О, силы небесные, - прошептал он. - Ну и кавалера она себе подыскала...
Бадья оглянулся.
– Это же госпожа Эсмеральда... О. Матушка неторопливо приближалась к ним в сопровождении Грибо. Тот двигался с мягкой вкрадчивостью, от которой женщины мгновенно начинали о чем-то размышлять, а у мужчин чесались костяшки пальцев. Шум разговора на мгновение утих, после чего возобновился опять, уже на более пронзительных нотах.
– Однако, - промолвил Зальцелла.
– На господина он определенно не похож, - заметил Бадья. - Ты только посмотри, какого цвета у него глаз!
Изобразив на лице то, что, как ему казалось, сходило за улыбку, он поклонился.
– Госпожа Эсмеральда! - поприветствовал Бадья. - Как приятно опять с вами встретиться! Не представите ли нас вашему... гостю?
– Это лорд Грибау, - представила матушка. - Господин Бадья, хозяин, и господин Зальцелла, по-видимому это он всем здесь заправляет.