Маскарад
Шрифт:
— Разумеется, — хмыкнула матушка. Взгляд у нее был такой, как будто в мыслях она где-то далеко-далеко отсюда. — Думаешь, я этого не учла?
Она внезапно остановилась, так что нянюшка налетела на нее со всего разгону. Громко звякнуло нижнее дамское белье.
Над ними нависал фасад Оперы.
— Надо вернуться сюда, — произнесла матушка. — В восьмую ложу.
— Лом, — решительно заявила нянюшка. — И клещи номер 3.
— Этими инструментами пусть твой Невчик орудует, — возразила матушка. — Кроме того, вламываться бесполезно.
— Уборщицы, — задумалась нянюшка. — Можно притвориться уборщицами… Хотя нет, теперь, в моем нынешнем положении, я не могу быть просто уборщицей…
В этот самый момент у Оперы затормозил экипаж. Матушка глянула на нянюшку.
— И правда. — С голоса матушки, как масло с блина, так и капала хитрость. — Мы ведь теперь можем купить восьмую ложу.
— Не получится, — быстро откликнулась нянюшка. — Билеты в нее не продают. Боятся.
Мимо них вниз по ступенькам торопливо сбегали работники Оперы, поправляя рукава и обильно потея. Судя по всему, встречали кого-то очень важного.
— Почему? — не поняла матушка. — У них вон люди мрут как мухи, а опера должна продолжаться. Следовательно, кто-то здесь продаст собственную бабушку, если ему хорошо заплатят.
— Ну, или это будет стоить бешеных денег.
Посмотрев на победоносно воздетый нос матушки, нянюшка Ягг громко застонала.
— О, Эсме! Я ведь собиралась отложить эти деньги на старость! — На мгновение она задумалась. — Даже и так, все равно не получится. Ты взгляни на нас с тобой со стороны, разве мы похожи на людей, покупающих билеты в ложи?..
Из кареты выбрался Энрико Базилика.
— А кто сказал, что билеты будем покупать мы? — усмехнулась матушка.
— О, Эсме!
Звонок на входной двери магазина зазвонил так тоненько, как будто стыдился издавать что-то столь вульгарное, как звон. Скорее он предпочел бы вежливое покашливание.
Это был самый престижный магазин одежды во всем Анк-Морпорке. Полное отсутствие чего бы то ни было столь вульгарного, как товар, — самая верная примета престижного магазина. Редко, но с замыслом разбросанные кусочки дорогого материала лишь намекали на имеющиеся возможности.
Магазин был не из тех, в которых что-то покупают. Это был салон, где можно выпить чашечку кофе и поболтать. Не исключено, правда, что в результате немых переговоров четыре — пять ярдов тонкого и крайне дорогого материала все-таки сменят своего хозяина, но даже в этом случае не будет иметь места ничего такого грубого, как продажа, ни-ни.
— Эй, к вам покупатели пожаловали! — завопила нянюшка.
Из-за занавески показалась некая дама и внимательно обозрела посетительниц — вполне возможно, сделала она это посредством носа.
— Вы, наверное, ошиблись дверью, — произнесла она.
Мадам Зарински с детства приучали вежливо обращаться со слугами и торговцами,
— Моя подруга хочет купить платье, — ответила одна из ворон, та, что попотрепанней. — Благородное, со шлейфом и искусственной задницей.
— Черного цвета, — уточнила худенькая.
— И со всеми причиндалами, — продолжала потрепанная. — Сумочку на цепочке, пару очков на палочке и всяко разно.
— Боюсь, это будет стоить чуточку больше, чем вы планируете потратить, — улыбнулась мадам Зарински.
— И сколько эта чуточка? — спросила потрепанная.
— Видите ли, это магазин одежды для избранных.
— Поэтому мы сюда и пришли. Нам не нужны дешевые тряпки. Меня зовут нянюшка Ягг, а рядом со мной… госпожа Эсмеральда Ветровоск.
Мадам Зарински смерила госпожу Эсмеральду инквизиторским взглядом. Нельзя отрицать, эта женщина и в самом деле держалась с определенным достоинством. А смотрела прям как герцогиня.
— Из Ланкра, — уточнила нянюшка Ягг. — Если бы она захотела, то имела бы свою консерваторию, но она не хочет.
— Э-э… — Мадам Зарински решила, что до выяснения дальнейших обстоятельств лучше подыграть подозрительным клиентам. — Какой стиль вы предпочитаете, госпожа?
— Что-нибудь благородное, — тут же откликнулась нянюшка Ягг.
— А не могли бы вы определить чуточку поточнее?..
— А не покажете ли вы, что у вас есть? — предложила госпожа Эсмеральда, усаживаясь в одно из кресел. — Платье нужно для Оперы.
— О, вы покровительствуете опере?
— Госпожа Эсмеральда покровительствует всему, — решительно заявила нянюшка Ягг.
Мадам Зарински держалась так, как держатся люди ее класса и воспитания. Ей с детства внушили определенный взгляд на мир. Когда мир не согласовывался с ее представлениями, она немного сопротивлялась, но потом, подобно гироскопу, в конце концов восстанавливала равновесие и продолжала вращаться так, будто ничего не произошло. Если бы цивилизации пришел конец и людям ничего больше не осталось, кроме как питаться тараканами, мадам Зарински по-прежнему пользовалась бы салфеткой и смотрела свысока на тех, кто ел тараканов с ножа.
— Я, э-э, продемонстрирую вам несколько образцов, — произнесла она наконец. — Прошу прощения, я удалюсь на одну минутку.
Мигом исчезнув в лабиринте мастерских (там позолоты было куда меньше, чем в салоне), она прислонилась к стене и призвала главных портних.
— Милдред, к нам пришли две очень странные…
Она замолчала на середине фразы. Странные клиентки последовали за ней! И теперь они спокойно прогуливались по проходу между столами портних. Кивали работницам, рассматривали платья на манекенах.