Маски дьявола

Тигрис

– В чём, по-вашему, залог успеха в нашем деле?

Те, недоумевая, пожали плечами.

– Хороший навар с товара, – попытался догадаться Микеле.

– Чепуха, – отрезал Марко.

– Надёжные суда, – сказал Гвидо.

– Ерунда.

Марко отпил чарку вина, запустил пригоршню в жирный плов и пропихнул в рот. Потом, приложив правую руку к груди, а левую – ко лбу, произнёс:

– Вот что. Союз ума и сердца. Поняли? Ум нужен, чтобы всё хорошо рассчитать, а сердце, чтобы всё предчувствовать. Без них ваше золото – это груда нержавеющего

металла, а корабли – просто плавающие доски.

Сказав так, Марко осушил ещё одну чарку с вином. Со стороны могло показаться, что сильно захмелевший купец несёт околесицу, но в действительности, Канелла говорил от чистого сердца.

В это время к пирующим венецианцам подошёл смуглолицый юноша с живыми карими глазами и спросил:

– Не ты ли будешь купец из Венеции Марко?

– Ну, я, – высокомерно ответил Канелла и многозначительно посмотрел на подошедшего, – а ты кто таков?

– Зовут меня Аспурак. Я приказчик Хуршуда.

– Хуршуда? – переспросил Марко. – А где же он сам?

– В том то и дело, что заболел. Лежит в беспамятстве.

– Скверно, конечно, – посочувствовал венецианец.

– Говорят, у тебя лекарь есть толковый.

– Лекарь есть, – ответил Марко и повернулся в сторону Гаэте, который всё это время сидел в стороне от остальных и не участвовал в пиршестве. – Вон он там сидит как чёрствый сухарь.

Аспурак направился в сторону Якопо.

– Кто это? – спросил Микеле.

– Купцы из Адрианополя, – ответил пренебрежительно Марко, – не то турки, не то армяне. Я их особенно не различаю.

– Как это не различаешь, хозяин, – удивился Микеле. – Турки – поклонники Аллаха, а армяне христиане. Тебе, как образованному венецианцу, стыдно не знать про это.

– Да ладно, – махнул досадно захмелевший Марко, – обойдутся. Проку от них мало. Только торговлю мне сбивают. Этот Хуршуд всего третий год сюда наезжает, так что ему до меня ещё дорасти надо. Ну, что ребятки, заскучали? Пора бы нам поразвлечься. Давай, сходи-ка ты, Гвидо, вон к тем девицам и приведи сюда одну из них. Подберёшь с гладкой кожей и тонкой талией, а то я толстух не очень жалую.

Гвидо пошёл к портовым шлюхам и по дороге столкнулся с выходящими из трактира Якопо с Аспураком. Те направлялись в карван-сарай, где находился больной купец…

Зайдя в тесное помещение, Якопо обнаружил лежащего на тахте бородатого мужчину с заострёнными чертами лица. Тот был без сознания и тяжело дышал. Якопо медленно подошёл к больному.

– Посвети сюда, – обратился он к Аспураку.

Тот приблизил лучину, и лекарь принялся внимательно осматривать лицо лежащего. Почерневшая кожа больного была сплошь покрыта нарывами. Глаза его были широко раскрыты и неестественно блестели. Дышал он часто и глубоко.

Увидев это, Якопо резко повернулся и вышел из комнаты. Аспурак пошёл вслед.

– Если хочешь жить, не заходи больше сюда, – угрожающе произнёс лекарь. – Даже воздух в этой комнате смертельно опасен.

– Что случилось? – перепугался юноша.

– Твоему

хозяину уже ничто не поможет, а ты ещё молод и должен жить.

– Неужели так безнадёжно?

– «Чёрная смерть». Слыхал про это?

– Слыхал! – в ужасе ответил Аспурак.

– Скоро она здесь всех будет косить, – уверенно сказал лекарь и поспешил выйти.

В те времена чума была настоящей божьей карой. Очень заразная, с почти неизбежным смертельным исходом, она заносилась с торговыми караванами, следующими с Востока, в основном, из Индии. Распространяясь по средневековым городам Европы, где тогда господствовали антисанитарные условия, это зараза опустошала целые страны. Заболевшего сперва лихорадило, потом его кожа начинала чернеть (отсюда и название – «чёрная смерть») и после поражения лёгких он погибал в считанные дни. Не ведая ни о причинах заболевания, ни о превентивных мерах, тогдашняя медицина была бессильна бороться с чумой. Болезнь косила всех без разбора, не считаясь ни с происхождением, ни с размерами кошелька.

Аспурак направился, было, к выходу, но потом, передумав, вернулся в комнату больного. Дыхание Хуршуда с каждой минутой ослабевало, что предвещало его скорый конец. Юноша в нерешительности топтался на месте. Он вспомнил про пояс, которым обвязывался хозяин, когда отправлялся в долгое путешествие. В нём хранились золотые монеты. Подобные пояса часто использовали купцы, ибо такое хранилище было самым надёжным. Украсть золото могли, только лишив его хозяина жизни.

Аспурак несмело протянул руку к умирающему: боязнь заболеть чумой останавливала его. Наконец, стремление к наживе взяло верх над осторожностью, и он принялся лихорадочно расстёгивать одежду на агонирующем теле. Выхватив пояс хозяина он нацепил его на себя и тщательно прикрыл верхней одеждой. Затем, как ни в чём не бывало, снова вернулся в трактир.

– С кем из присутствующих общался твой хозяин? – спросил Якопо, увидев вновь Аспурака.

– Да с кем угодно, – ответил тот, – даже вон с той шлюхой, что сидит на коленях у Марко. Может, предупредим его?

Якопо посмотрел на бледную проститутку, которую Канелла похотливо поглаживал по спине. На лице лекаря появилась зловещая улыбка.

– Не стоит. Пусть развлекается, – цинично сказал он, – всё равно его уже ничто не спасёт. А ты бросай всё и беги из этого города.

– Куда? Если хозяин погибнет, я останусь совсем один.

Якопо внимательно присмотрелся к юноше. Тот стоял в полной растерянности. Лекарь долго сверлил его своим пронизывающим взглядом и, наконец, спросил:

– Это твой первый поход?

– Да, эким-ага.

– Через пустыню идти приходилось?

– Приходилось однажды.

– Покажи, в какой стороне Мекка.

Аспурак повертел головой и показал на Запад.

Якопо, не отводя с него взгляда, несколько призадумался.

– А ты, видать, смышлёный парень, – сказал он, довольный. – Слушай меня внимательно. Сделаешь, как велю, – может, и повезёт тебе в этой жизни.