Маски сброшены
Шрифт:
– Все именно так.
– Кто же вы? В вашем голосе чувствуется уверенность, достоинство и решительность. А между тем, ваш голос так юн и нежен. Я теряюсь в догадках!
– Очевидно, по правилам этой игры вы должны разгадать, кто скрывается под маской, - предположила она.
– Игры? Что вы имеете в виду?
– Ну... Этот маскарад, - неуверенно ответила она.
– Да, действительно, - согласился он.
– Любой маскарад можно назвать игрой. Однако у этой игры нет определенных правил.
– Нет правил...
Ее взгляд от незнакомца переключился на
– Вы можете исполнить мою просьбу?
– попросила она.
– Все, что вы пожелаете, и все, что будет в моих силах, загадочная маска!
– Не пытайтесь узнать: кто я. Оставьте свои попытки проникнуть в мою тайну. Ограничитесь тем, что вы видите.
– Что ж. Ваша просьба для меня закон, загадочная маска.
– Благодарю вас.
Незнакомец галантно протянул ей руку. Его рука была твердой и уверенной. Это была рука сильного и целеустремленного мужчины.
– Пожалуйте за мной в этот безумствующий мир маскарада!
– торжественно произнес он.
Она никогда не представляла, что, нарушив внушаемые ей с детства правила и запреты, получит такое огромное удовольствие. Она ощутила себя птичкой, которая вырвалась из золотой клетки и впервые оказалась в мире неведомых ей развлечений. Необыкновенное чувство свободы и протеста к нормам морали и правилам этикета переполняло все её существо. Она смеялась слишком громко, она танцевала слишком вызывающе и, кроме того, она флиртовала с мужчиной, которого совсем не знала. И все это ей безумно нравилось! Но её поведение мало чем отличалось от поведения остальных.
Ее кавалер был галантным и внимательным на протяжении всего маскарада. Он старался угодить всем её прихотям, поддерживать все её сумасбродные выходки, выполнять её маленькие капризы. Она чувствовала, что её особа вызывает в нем интерес и симпатию. И даже маска, полностью закрывающая её лицо, не в состоянии заглушить эти чувства.
– Как чудесно!
– восторженно произнесла она, когда они уединились в одном из отдаленных уголков особняка.
– Это вы чудесная, моя загадочная маска! Никогда не чувствовал себя так превосходно ни с одной женщиной!
– признался её кавалер.
В ответ на это признание её рука легла на его плечо. Пальчики, облаченные в перчатку, нежно прикоснулись к его щеке. Голосом, полным решительности и очарования, она произнесла:
– Я хочу остаться с вами наедине. Не здесь. А где-нибудь, где нас никто не сможет побеспокоить.
Он посмотрел на неё странным взглядом. Этот взгляд словно пытался проникнуть под маску и увидеть выражение лица, с которым были произнесены эти слова.
– Я могу это устроить, - после короткой паузы прозвучал ответ на
Комната, куда он её привел, находилась в мезонине и принадлежала, вероятно, кому-либо из так называемых родственников-приживалов, время от времени наведывающихся под широкое крылышко великодушной хозяйки дома. Обстановка комнаты была не слишком роскошной, но довольно уютной.
Едва она вошла в комнату, её охватили стыд и смущение. Но сильнее стыда и смущения были: боль от разочарования, досада за собственную наивность и злоба на весь лицемерный свет. И эту боль, и эту досаду, и эту злобу можно было заглушить единственным, как ей казалось, способом. Но её что-то сдерживало: то ли поведение её кавалера, который обращался с ней слишком уважительно, словно с царственной особой; то ли въевшиеся в неё предрассудки; то ли страх перед первой близостью. От слабости и нерешительности она тихо расплакалась. Ее слез не было видно из-под маски, но незнакомец все же почувствовал её плач. Он встал у неё за спиной и, слегка склонив голову над её ухом, прошептал:
– Расскажите мне о вашей печали.
Она вздрогнула. Его голос, полный участия и заботы, затронул болезненные струны её души. Она повернулась к нему и уткнулась лбом в его фрак. Она почувствовала, как его рука нежно погладила её по волосам.
– Доверьтесь мне, - произнес он.
– Я все для вас сделаю.
Вряд ли что-либо способно было так утешить её, как эта нежность чужого, незнакомого, но такого чуткого и заботливого мужчины. Подчиненная какому-то внутреннему порыву - тому, что заставляет в минуты слабости и отчаяния искать поддержки у ближнего, она теснее прижалась к нему и обвила руками его плечи. За её объятием, ищущим поддержки, последовало ответное его объятие, дающее эту поддержку. Она ощутила нежное и страстное дыхание около своего виска. Его губы слегка коснулись её шеи.
– Я хочу быть вашей. Этой ночью, - произнесла она, пугаясь и одновременно восхищаясь собственной смелостью.
Какое-то каменное напряжение появилось в его руках, обвивающих её стан. Его дыхание замерло, и только сердце продолжало учащенно и громко биться.
– Я знатного происхождения, - в лихорадочном возбуждении продолжала она.
– Я молода и привлекательна. У меня безупречная репутация. Я чиста перед богом и светом. И моего тела никогда не касались мужские руки.
– Вы сводите меня с ума!
– прошептал он.
– Но, умоляю вас, не толкайте меня на этот бесчестный поступок!
– Назвать бесчестным этот поступок - все равно, что назвать бесчестной меня!
– Не говорите так! Вы самая необыкновенная, самая лучшая и самая желанная из всех, с кем мне доводилось встречаться!
Он отодвинул кружево маски, падающее на нижнюю часть её лица, и поцеловал её в губы. Его нежный, сладкий и страстный поцелуй размягчил её напряженное тело и подобно бальзаму оказал заживляющее действие на её душу. Его пальцы естественным ходом подобрались к потайной шнуровке её платья и принялись её ослаблять. Но когда он прикоснулся к её маске и непроизвольным движением попытался убрать эту преграду с женского лица, она резко его остановила: