Массовка
Шрифт:
– Е-мое…– потрясенно проговорил он. – Павел Сергеевич? Паша, это ты?!
– «Паша», – хмыкнул Павел. – С каких это пор я для тебя Паша?
– Простите, Павел Сергеевич, я ничего не понимаю… – севшим голосом пробормотал Каминский.
– Все ты прекрасно понимаешь, – устало сказал Павел. – Давай, я не буду тебе подсказывать. Скажи сам: почему ты здесь?
Каминский тяжело задышал, оглядываясь, и заорал:
– Я ничего не понимаю! Правда, я не въезжаю, что происходит?! Где я?!
–
Из-за спины Павла бесшумно вышел Рустам, приблизился к Каминскому. Тот инстинктивно подался назад и часто-часто заморгал, глядя на нависшего над ним гиганта. Рустам выдержал паузу – и нанес серию коротких ударов – ладонь-щека, кулак-плечо, ботинок-голень. Каминский удивленно ахнул – и чуть запоздало заорал от боли. Рустам отошел на шаг и замер.
Когда вопли и причитания утихли, Павел повторил вопрос:
– Почему ты здесь, Каминский?
В ответ лишь бессвязная ругань.
– Рустам, ты что-то не доделал, – покачал головой Павел.
На этот раз крики продолжались дольше. Павел с интересом наблюдал за происходящим. Он не испытывал удовольствия от мук этого подлеца. Только сухой интерес исследователя.
Это неправильно. Стоило научиться получать удовольствие и от этого. Не так много радостей осталось в жизни…
– Стой! – захлебываясь в хрипе проорал Каминский. – Я скажу! Скажу! Не бейте….
– Рустам! – быстро сказал Павел.
Рустам отпрянул назад: было видно – он только начал входить во вкус, и ему стоило усилий прекратить «обработку». Кулаки покраснели, ноздри раздулись, дыхание участилось.
– Ну! – произнес Павел.
– Пойми… – отрывисто проговорил Каминский. – Это же были девяностые! Тогда все так делали!
Пауза. Павел выжидательно молчал.
– Все так делали, все! – крикнул Каминский. – А что оставалось, если ты весь бизнес под себя подгреб?! И не я один решал – все пацаны были «за»!
Павел молчал.
– Да, это мы тогда тебя заказали! – выдохнул Каминский. – Да! Но ведь ты живой, живой!!!
– Живой… – проговорил Павел. – Тогда вы убили моего водителя, телохранителя. И Лену…
– Мы не знали…
– Говори за себя.
– Я не хотел! Ты должен был ехать один. Ведь ты живой! Все давным-давно прошло и забылось! Ведь ты теперь в шоколаде, гад! То были девяностые, вспомни…
– Я все помню… Девяностые… Все делают скидку на эти девяностые. Будто тогда, на десять лет все разом превратились в вампиров…
– А ты себя вспомни. Каким ты сам был тогда?
– Девяностые… Да, тогда было легко купить такую маленькую радиоактивную болванку. Верно? Ученым жрать нечего – они уран за еду продавали… И сколько же ты отдал за нее? Так, ради интереса.
Каминский молчал. Даже
– Что же ты замолчал? – спросил Павел.
– Ты не мог знать про это… – совсем тихо сказал Каминский. – Не мог…
– Но… я тебя поздравляю! – оскалился Павел и вышел вперед, за ослепительную границу света.
Каминский уставился на него дикими глазами.
Павел подошел к Каминскому и опустился на корточки, сжавшись от внезапного приступа боли. Рустам дернулся было в его сторону, но Павел жестом остановил его. Он поднял изможденный взгляд на Каминского и поймал его полные страха глаза.
– Ты все-таки убил меня. Поздравляю. Браво! – сказал Павел.
И тяжело поднялся.
– Стоп съемка, – сказал он.
– Стоп камера! – прокричал невидимый отсюда режиссер площадки.
Павел повернулся к Каминскому спиной и пошел к выходу. В глазах прикованного к стулу человека мелькнула надежда.
– Так это подстроено! – проговорил он, пытаясь улыбнуться. – Розыгрыш, да? Это кино?
– Кино, – сказал Павел, не оборачиваясь. – Только никаких розыгрышей. Одна лишь гнилая правда жизни.
Павел отсматривал снятый материал, любуясь каждым словом, каждым жестом палача и жертвы. Вот это кадры! Это вам не «дубль первый, дубль второй»! В жизни не бывает никаких дублей. Здесь – настоящая жизнь, какой бы мерзкой она не была.
– Развлекаешься? – раздалось в тишине комнаты.
Павел внутренне сжался. Он никак не ожидал услышать этот голос снова.
– Что… Что ты тут делаешь? – быстро спросил Павел.
– Этот же вопрос я хотел задать и тебе, – сказал Переходящий дорогу. – Только не пытайся звать охрану. Я уйду, и у тебя больше не будет возможности поговорить со мной.
– С чего ты взял, что я хочу с тобой разговаривать? – мрачно поинтересовался Павел.
– Мне так показалось, – пожал плечами Переходящий дорогу. – Скажи, для чего весь этот балаган?
Павел молчал, с ненавистью глядя на незваного гостя. Тот небрежно крутил на указательном пальце нелепую шляпу. Надо же – теперь еще и шляпа…
– Что ты хочешь доказать? – продолжал Переходящий. – Можно, угадаю? Ты решил посоревноваться со мной в умении управлять судьбами?
Переходящий дорогу с любопытством разглядывал Павла, словно видел его впервые. Павел скрипнул зубами, но сдержался и промолчал.
– Что же, красивый ход, – неожиданно признал гость. – Я, правда, не пойму до конца твоего замысла, но идея хороша… Что тебя больше прельщает во все этом: сама игра или последующий анализ? Ведь ты снимаешь кино про самого себя? Я угадал? Тебе нравится смотреть на себя со стороны? А… Кажется я понял…