Мастер-Девил
Шрифт:
— Да поможет мне бог, потому что я тоже люблю тебя, — простонал Кейн.
Мы целовались, стоя в тускло-желтом свете фонаря под холодно-равнодушными взглядами звезд, проявляющихся на угольно-черном покрывале ночного весеннего неба. Мы целовались, не обращая внимания, что мои испачканные кровью куртка и джинсы приводят в такое же состояние одежду Кейна, и лучше бы нам побыстрее вернуться домой, принять горячий душ и переодеться.
Наш дом был здесь — в объятиях друг друга.
Глава 28
Кейн
Сразу
Есть мороженое со скованными руками оказалось неудобно, и я разъединил цепочки, но при этом положил Эрике руку на плечо.
— И только попробуй уйти куда-нибудь, — изобразил я сурового хозяина.
Она подхватила игру:
— Я, безусловно, проинформирую тебя о своем желании.
Я полностью успокоился. Эрика шутила, значит, все обошлось.
— Ага, в письменном виде и трех экземплярах.
— Несомненно. Это новое правило?
— Обязательно, — улыбнулся я, нежно целуя Эрику в висок.
Весь вечер я не отпускал ее от себя. Не думаю, что она сама захотела бы уйти, но я предпочел быть уверенным в этом. Мы ели мороженое, болтали, смеялись, танцевали еще… Вечер закономерно завершился в полумраке спальни.
Эрика стояла передо мной, все еще одетая, с красным бантиком на талии. В свете уличного фонаря, лишь немного разгоняющем темноту, глаза Эрики сияли, а кожа чуть светилась.
— Я весь вечер мечтал развернуть свой подарок, — прошептал я.
Эрика только приподняла голову и поинтересовалась:
— И чего ты ждешь?
Я не стал отвечать, мои действия говорили сами за себя. Руки уверенно развязали узел банта, отбрасывая в сторону ненужную ткань, расстегнули молнию на спине, и через пятнадцать секунд Эрика уже стояла передо мной в одном нижнем белье, если, конечно, это можно было так назвать. Стратегические места были слегка прикрыты полупрозрачной кружевной тканью, практически не оставляя простора для воображения. Я тихо простонал. Воображения особого не требовалось, я уже прекрасно знал тело Эрики, все его округлости и впадинки, и зрительно, и на ощупь, но, тем не менее, оно не переставало меня восхищать.
Любимая чуть поежилась, словно от холода, хотя в комнате, я бы сказал, было жарко.
— Тебе ничего не мешает? — чуть севшим голосом спросила она, начиная расстегивать мою рубашку.
— Мешает, — согласился я.
Конечно, это так, можно было и не спрашивать, яркое тому доказательство болезненно пульсировало у меня в брюках.
Я освобождаюсь от одежды сам и снимаю с Эрики ее лоскутки. Теперь на нас остаются только браслеты, еле слышно позвякивающие при каждом движении. Мы стоим и смотрим друг другу в глаза, и я вижу только бесконечную любовь. Я понимаю, что сейчас, в эту минуту могу с ней сделать все, что хочу, и это будет воспринято как должное. Но я не хочу быть грубым. Все это было в прошлом, может быть, еще будет в нашей жизни — я уже знаю, что нравится Эрике — но сейчас
— Ты моя, — озвучиваю я свои мысли, осторожно касаясь рукой ее лица, не дотрагиваясь до ушибленного виска.
— Я твоя, — утвердительно кивает она. Конечно, любимая, я не сомневаюсь в этом. Но Эрика в очередной раз удивляет меня — она соединяет наши браслеты. — Теперь ты не сможешь от меня избавиться… — заявляет она.
— А кто сказал, что я этого хочу? — искренне удивляюсь я.
И действительно, с чего Эрика это взяла? Единственное, чего я хочу — это не отпускать ее никогда. Ну, по крайней мере, в ближайшие несколько часов.
Я притягиваю Эрику к себе. Наши губы соприкасаются, сначала слегка, но потом словно пытаются слиться воедино. Я могу прижимать любимую только одной рукой, вторая прикована к ее запястью и лежит на моем плече. Мы целуемся до головокружения, до горящих легких, требующих воздуха. Эрика еле стоит на ногах, отчаянно цепляясь за меня в поисках поддержки. Ее трясет — или это меня трясет — или, скорее, мы оба сгораем в обжигающем огне любви… страсти… желания… Устоять на ногах становится все труднее и мне самому. И зачем стоять, если значительно удобнее лежать? Я подхватываю Эрику под колени и осторожно опускаю на кровать, поскольку наши руки соединены вместе, и я боюсь резко дернуть и причинить ей боль.
Она принимает все мои ласки — и нежные, и откровенные. Я вбираю в рот ее сосок — и Эрика со стоном выгибается на кровати, одновременно запуская руку в мои волосы. Я кусаю ее за шею — и Эрика в ответ кусает меня. Мы целуемся опять — и одновременно жадно ласкаем тела друг друга. Я знаю, знаю, что нужно сейчас Эрике, даже без чтения мыслей, ее тело говорит само за себя, и ввожу в нее два пальца, сначала медленно. Я в курсе, что ей надо все и сразу, и как можно быстрее, и Эрика движениями бедер сама пытается увеличить темп. Я сдаюсь, ускоряю движения, касаясь одновременно ее клитора и начиная растирать его, и тут же накрываю ее губы своими, заглушая крик наслаждения.
Ты моя…
Эрика дрожит от оргазма. Я тоже больше не могу ждать. Я хочу быть в ней, слиться с ней, стать единым целым, не только телом, но и душой.
Ты мой….
Эрика молча соглашается со мной. Мне не нужно слов, чтобы понять значение ее хриплых стонов, ее руки, впивающейся в мою спину, ее приподнимающихся в ритме моих движений бедра…
Ты моя…
Я тяжело дышу, сердце колотится как безумное, я сдерживаюсь из последних сил, стараясь продлить этот древнейший танец двух тел.
Ты мой…
Эрика запрокидывает голову, кусая себя за руку. Я не совсем уверен, что она понимает, кого именно кусает — ее глаза закрыты, дыхание превратилось в серию коротких резких вздохов и тяжелых стонов-выдохов.
Я твой…
Я твоя…
Я больше не могу сдерживаться и взрываюсь в ослепительном финале, успевая заметить, что Эрика тоже дрожит в конвульсиях наслаждения. Я падаю рядом с ней, укрываю нас обоих, притягиваю к себе любимую и мгновенно засыпаю. Наши руки так и остаются сцепленными.