Мастер-Девил
Шрифт:
— Ты моя, — утвердительно произносит Кейн, поднимая руку и ласково проводя по моему лицу от лба до подбородка, старательно огибая ноющий висок.
— Я твоя, — соглашаюсь я и, поддавшись внезапному порыву, соединяю браслеты. — Теперь ты не сможешь от меня избавиться…
— А кто сказал, что я этого хочу?
Мы сливаемся в поцелуе. Скованные руки мешают нам обнимать друг друга, как мы привыкли, но выход есть всегда — и в этом случае тоже. Я кладу свою руку на его плечо, он накрывает ее сверху своей. Поцелуй продолжается, наши губы синхронно двигаются,
Нам приходится прервать поцелуй, потому что легкие горят от недостатка воздуха. Мое тело уже не просто дрожит, его буквально колотит изнутри, и одновременно оно сгорает в обжигающем огне. Кейн подхватывает меня одной рукой под колени, второй, скованной, придерживая за плечи, и опускает на кровать. Мы продолжаем целоваться, но теперь к поцелуям присоединяются откровенные ласки — меня больше не нужно придерживать вертикально. Скованные руки не участвуют в этом безумии, наши пальцы просто сплетены вместе, чтобы поддерживать телесный контакт. Мы делаем то, что хотим, что считаем нужным сейчас, в этот момент, касаемся именно там, где этого страстно желает тело любимого…
Его пальцы проникают в меня, двигаясь в медленном, мучительно медленном темпе — и я не могу сдержать стона. Он увеличивает скорость, добавляя ласку клитора — и я от остроты ощущений кричу, Кейн накрывает мои губы своими, ловя мой стон, уже зная, на что я способна в порыве страсти.
Спираль в низу живота распрямляется, накрывая меня облаком сияющих искр, мир сворачивается в светящуюся ярко-белую точку и разворачивается опять.
Ты моя…
Кейн входит в меня, и я опять не могу сдержать вскрик, ощущая полное слияние наших тел… или душ… или всего сразу…
Ты мой…
Моя свободная рука вжимается в его спину, еще сильнее прижимая к моему телу.
Я хочу раствориться в нем, стать единым целым, соединиться навсегда.
Ты моя…
Наше тяжелое дыхание, сопровождающееся обоюдными стонами, шорохом простыней и биением крови в ушах, смешивается вместе.
Ты мой…
Я откидываю голову вбок и кусаю чью-то руку с блестящим браслетом, не понимая даже, чья она — моя или его. Я уже не могу ни стонать, ни кричать, его участившиеся толчки сводят меня с ума.
Я твой…
Я твоя…
Ослепительный фейерверк вспыхивает перед моими глазами, и одновременно я чувствую, как содрогается Кейн, и горячая струя разливается внутри меня…
Мы засыпаем почти мгновенно, найдя в себе последние силы, чтобы укрыться простынями. Наши руки так и остаются сцепленными.
Я люблю тебя…
Я люблю тебя…
Субботнее утро. Через так и не закрытые нами вчера занавески в комнату сочился тусклый свет, хотя, судя по моим ощущениям, времени было уже много.
— Как ты себя чувствуешь? — знакомый
Я прикрыла глаза и оценила свое самочувствие.
Так, голова на месте. Ноющая боль в виске тоже, но жить можно. Легкое покалывание в руке — я ее отлежала — можно сказать, все нормально.
— Хорошо, — пожала я плечами, только, боюсь, Кейн все равно не увидел этого под одеялом. — Я уже встаю.
Парень успел меня подхватить. От резкого движения голова закружилась, и я почти рухнула назад.
— Ты в порядке? — обеспокоено спросил он.
— Должна бы, — рассеянно ответила я, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Что-то меня беспокоило, и явно не ушибленная голова была этому причиной. Подождите-ка… Я начала подсчитывать в голове дни, но резкий спазм в животе и без этого подтвердил мои подозрения.
— Все нормально, — выдохнула я, высвобождаясь из объятий Кейна. — Просто прямо сейчас стать отцом тебе не грозит. И в ближайшие восемь месяцев тоже, — я повернулась и испытующе посмотрела на Кейна. По его невозмутимому лицу ничего нельзя было понять. — Ты обрадовался? Или расстроился?
Мне на самом деле было интересно знать. Своим недавним заявлением о детях он изрядно удивил меня, но я все боялась затевать разговор о нашем будущем. И возможно ли оно вообще, наше будущее?
— Ни то, ни другое, — Кейн поцеловал меня в щеку и подтолкнул в сторону двери, придавая дополнительное ускорение. — Иди в ванную. Затем выпьем кофе, а потом поговорим. Хорошо?
Спорить не хотелось, а ванная мне сейчас была просто необходима. Разговор никуда не убежит.
На кухне меня ждали чашка с кофе и… коробка шоколадных конфет. Розовая и в форме сердечка.
— Кейн, — я подозрительно посмотрела на него. — Надеюсь, это не то, о чем я подумала?
— А о чем ты подумала? — искренне удивился он.
— Ну, день святого Валентина был вчера…
Он не дал мне договорить.
— Я еще пока не сошел с ума. Нет, это не то, о чем ты подумала. Просто тебе иногда хочется шоколада, — он подчеркнул интонацией последнее слово, — и я постучался к Кэтрин и попросил у нее конфет.
— Да, что-что, а конфеты у Кэтрин есть всегда, — задумчиво заметила я, подошла к Кейну и поцеловала его. — Спасибо.
— Было бы за что, — отмахнулся он. — Пей кофе, пока он совсем не остыл.
У меня было свое мнение по этому поводу, я не стала его обнародовать, но в моей душе расцвел огонек благодарности и нежности.
У Кейна был все тот же спокойный и невозмутимый вид, когда мы устроились после завтрака на диване в гостиной. Спазмы в животе давали о себе знать, но на коленях любимого на них как-то мало обращалось внимания. Коробку с конфетами я предусмотрительно поставила рядом с собой.