Мастер Гравитации 3
Шрифт:
— Риск — благородное дело, — отшучиваюсь я.
— Не всегда, — в его голосе слышится лёгкое предупреждение. — До встречи.
Мы обменялись ещё парой общих фраз, после чего я быстро собираю свои вещи. Пора возвращаться в Пруссию, в дом Вики и её отца.
Стоило мне переступить порог, как ко мне подбежали Маша с Викой.
— Наконец-то! — воскликнула сестра, обнимая меня так крепко, что у меня в буквальном смысле захрустели кости.
— Мы так волновались! — добавила Вика, прижимаясь
Они наперебой начали рассказывать, как переживали за меня. Судя по шоколадному пятну от торта на щеке Маши, было очевидно, что она усердно заедала свою тревогу сладким весь день.
— Ты даже не звонил нам! — укорила Маша, скрестив руки на груди и сверля меня взглядом.
— Девушки, я был на войне, — развёл я руками, стараясь выглядеть максимально искренним. — И звонить особо некогда было, да и связь барахлила — не всегда можно было дозвониться.
— Да уж, некогда… — рука Вики сжалась в кулак. — А взять номер у медсестрички, значит, время нашлось? — в её глазах полыхала такая ярость, что я на мгновение действительно испугался. И лишь потом вспомнил, что всё же я сильнее её.
— Не понимаю, о чём ты? — кашлянул я в кулак, пытаясь скрыть смущение. Не хотелось бы об этом говорить — похоже, она жутко ревнива.
— Да так, у отца большие связи, и я видела на одном видео, как ты подарил ей цветы и каким счастливым оттуда вышел с её номерком, — Вика пристально смотрела мне в глаза. Сейчас она выглядела как настоящая валькирия.
— Значит, ты должна была видеть и то, как я разорвал ту бумажку, — я строго посмотрел на неё и заявил голосом, не терпящим возражений. — Да, медсестра красивая девушка. Но мне не нужна просто красивая — мне нужна ты!
Чёрт, кажется, я не так всё сказал.
— В смысле? — Вика занесла руку, готовясь влепить мне пощёчину.
— Тише-тише, чудо моё, богиня, — я нежно перехватил её руку. — Я хотел сказать, что меня не интересуют другие красотки. Для меня внешность — не главное… Ой, ладно, не то сказал… Ты гораздо прекраснее, и моё отношение к тебе завязано не только на внешности, а на куда большем.
— Попахивает чепухой, но я достаточно проницательна, чтобы понять, когда ты мне лжёшь, а когда нет. Так что так и быть, верю тебе, — она немного успокоилась.
Вот и славно… А номер медсестрички я запомнил: у меня отличная память на цифры. Но он мне в любом случае не пригодится. В моём сердце теперь живёт только эта чудесная и порой грозная валькирия — Вика. Хотя, наверное, её лучше так не называть. Вот же я влип: влюбился в неё по уши.
— Кстати, а почему ты мне до сих пор цветов не дарил? — Вика вопросительно на меня посмотрела.
— Потому что нигде не найти таких цветов и букетов, которые были бы достойны тебя по-настоящему. Не встретить среди них оттенков, способных соперничать с твоим божественным обликом, — я немного растерялся, произнося эти слова.
— Я, конечно, леди, но любая леди
— Понял, принял, дорогая! — я поклонился и поспешил на поиски цветов.
И не то чтобы я её боялся или ещё что, но просто сам был в лёгком ступоре от её реплики. Да и к тому же, она права: почему бы не порадовать букетом девушку, которая мне действительно небезразлична? Как говорится, дело пустяковое — меньше слов, больше дела.
Я купил шикарный белоснежно-голубой букет — самый огромный, какой только смог найти в округе. И принес его Вике, надеясь, что он понравится ей.
— Ты бы мне ещё дерево с корнем вырвал и принес, — шутливо проворчала она, слегка покраснев. — Но мне очень приятно, спасибо. Цветы действительно прекрасные, и их так много, что, боюсь, ты этой покупкой сделал кого-то значительно богаче.
— Да, сделал — свою жизнь, ведь в ней есть ты, — подмигнул я ей и с улыбкой сел рядом.
Маша, моя сестрёнка, с интересом наблюдала за нашей беседой. Она вдруг фыркнула и заявила:
— Вот смотрю я на вас и думаю: а когда это за столь короткий срок у вас всё это превратилось в такую классическую бытовуху? Мне аж страшно от того, чем же это всё закончится. Хотя, меня больше волнует, что сегодня на обед и какой торт в меню на этот раз, — она встала с кресла и, лёгкой походкой направившись в обеденный зал, оставила нас вдвоём.
Что ж, после такой тёплой встречи моего возвращения с войны мы с Викой тоже отправились обедать. За столом меня тут же засыпали вопросами о моём пребывании в «военном лагере». Я рассказывал с увлечением, не упуская ни одной пикантной детали. Да и зачем скромничать?
Но Маша, дождавшись паузы, возмущённо воскликнула:
— Что это за война такая, где почти нет солдат, а одни только дуэли между аристократами? — она смотрела на меня так, будто я только что объявил о намерении стать монахом.
— Таковы обычаи в Пруссии и Саксонии, и, по-моему, это довольно разумный подход, — Вика, сидевшая рядом, с улыбкой пояснила ей.
— В таком случае, и я могла бы поехать на такую войну! — Маша только больше разгорячилась. — Я дуэли люблю гораздо больше, чем братец!
— Маша, тебе ещё нет восемнадцати лет. Так что пей свой чай с тортиком и угомонись, — я поднял бровь и ухмыльнулся.
Но мелкая хитрюга тут же прищурилась, глядя на Вику, и выпалила:
— Ничего, после совершеннолетия буду часто наведываться к тебе в гости в Пруссию. Если там ещё будут войны, конечно.
— О, войны тут будут всегда. Наш князь слишком бурного нрава и обладает железным характером, — Вика, не моргнув глазом, ответила. — Он не умеет прогибаться и не терпит несправедливости по отношению к Пруссии.