Мастер Гримуаров
Шрифт:
При покушении с помощью алхимика засветиться сложнее, но задача эта более трудоёмкая и крайне дорогостоящая. Я задумался и кое-что припомнил — на днях, когда я посещал поместье Загребалова, мне повстречался человек с соответствующей нашивкой гильдии алхимиков.
Вот тебе и первые ласточки прилетели в виде покушения на мою жизнь. Я выбросил коробку в мусорку, понимая, что угроза от Загребалова начала воплощаться в реальность. Что ж, нечто подобное я ожидал и понимал — барон не смирится с проигрышем и попытается до меня
После того, как я наотрез отказался продавать ему землю, где стоит завод, у него есть только один выход — убить меня и купить с аукциона, поскольку земля уйдёт банкам за долги. Но у него не получится сделать ни того, ни другого, и теперь лишь вопрос времени, когда я нанесу ответный удар. Однако в отличие от Загребалова, я выведаю такую возможность, чтобы действовать наверняка.
В итоге я отпустил управляющего домой, велев старику строго-настрого провести сегодняшний вечер в постели. Мы с Лёней ещё некоторое время поработали. Я в частности занялся ремонтом колеса от кареты и сумел его починить.
В целом, сегодняшний день оказался крайне удачным. Помимо того, что у меня получилось с артефактом, завтра я поеду в город на карете и наведаюсь к табачникам не с пустыми руками.
Закончив, мы с Лёней вернулись в поместье уже в кромешной темноте. Только сейчас я понял, насколько вымотался. Я завалился спать без задних ног, а на следующее утро, перекусив наспех блинами, выехал на карете в город.
— Карета подана, — сообщил управляющий.
Старик уже пришёл в себя и даже вернулся к делам по хозяйству.
Сразу стало понятно, отчего плюются извозчики. Я пару раз чуть не посадил карету на брюхо и за малым не лишился колеса по второму кругу. Но, приспособившись, всё-таки выехал на нормальную дорогу. Вывод последовал сразу — по возвращению нужно подумать, как усилить конструкцию колёс. А там, как пойдут деньги, как минимум засыплю колдобины гравием.
Участок полиции был тем самым местом, который посетив однажды не хочется больше посещать никогда.
— Ваше благородие! Здесь останавливаться нельзя, это стоянка для служебного транспорта, — с неким раздражением сообщил мне дежурный полицейский, видя, что я собрался остановиться на свободном парковочном месте.
На самом деле других вариантов встать здесь попросту не было, а в центре, где располагался отдел полиции, существовали извечные проблемы с парковкой. И для того чтобы припарковаться мне пришлось бы останавливаться за пару кварталов от адреса.
Ясно как божий день — с той же проблемой сталкивались господа полицейские. Решение они выбрали оригинальное — наглым образом приватизировали все парковочные места возле отдела.
А знак, на который ссылался дежурный, на деле относился к парковке во внутреннем дворе, перегороженной шлагбаумом. Суть в том, что господам полицейским не хотелось заморачиваться, заезжая во внутренний двор.
Я недолго думая остановился
— Сказано же — здесь парковаться нельзя, это место начальника отдела! Ну-ка отъезжайте!
Дежурного смущал факт соседства моей простенькой кареты рядом с шикарными каретами и автомобилями полицейских? Кстати, одна из карет принадлежала господину следователю, официально получавшему двадцать рублей в месяц, тогда как его карета стоила многие тысячи.
— Тон сбавь, — я смерил дежурного взглядом. — Место начальника во внутреннем дворе. Свою карету я поставлю туда, где захочу. Хорошего дежурства!
Я вышел из кареты и пошёл в участок пока дежурный, вылупив глаза, думал, как поступить с брошенной каретой. Следователь ждал меня в назначенное по повестке время.
— Доброго дня, Вениамин Васильевич, вы меня по повестке вызывали — вот и я, к вашим услугам.
Не ожидая приглашения, я проследовал к столу следователя и сел на стул, перекинув нога на ногу. Со следователем у нас сразу сложились напряжённые отношения, когда он в самый первый день начал меня заверять, что дело гиблое и расследовать там априори нечего, несмотря на большое количество следов, оставленных на месте преступления.
Я тогда отказался подписывать бумаги и потребовал вести расследование до конца, затребовав экспертизу. Сегодня результаты были получены, и не исключено, что по этой причине следователь не был рад меня видеть. Вместо приветствия он пробурчал себе под нос что-то несвязное и сунул мне какую-то бумагу.
— Ознакомьтесь, Константин Фёдорович!
Я взял бумагу — и да, увидел в ней результаты экспертиз.
— Волос, оброненный на месте преступления — собачий, кровь там найденная принадлежит мне, — прочитал я вслух.
— Как видите, не могу вас ничем обрадовать. Хотите вы или нет, Константин Фёдорович, но я вынужден отправить дело в архив за неимением состава преступления. К тому же, помимо ваших дел у нас полно других преступлений, куда более важных, чем драка с гопниками пьяного дворянина, — последнее он говорил с явной издёвкой, пытаясь меня посильнее ковырнуть.
Он посмотрел на свои часы, как и карета, стоившие кратно больше его годовой зарплаты. В мой прошлый визит я их не приметил.
— До свидания, Константин Фёдорович. Повторяю, я ничем вас обрадовать не смогу.
— Я вижу, вас уже обрадовали, — я указал взглядом на часы.
— Что вы имеете в виду?
— Верните дело на дорасследование, пока я не буду вынужден омрачить вашу радость и пока это самое «в виду» не поимело вас, — я встал из-за стола. — Думаю, мы поняли друг друга.
Следователь долго на меня смотрел, шевеля своими усиками. Руку с часами он, как бы между прочим, убрал со стола.
— Вас вызовут, — проскрежетал он.
— Всего хорошего! Надеюсь, вы не доведёте до всего плохого!