Мастер побега
Шрифт:
– Патрон!
Догх! – послушно отозвалась «Дурехи», когда он нажал на спусковой крючок. Пуля ушла к ближайшему танку, чтобы ударить его с дистанции метров пятьсот, расплющиться и беспомощно упасть на землю.
– Патрон, Гай!
Догх!
Танки начали плеваться огнем Из-за окопов рявкнула пушка. Скороговоркой затараторили пулеметы. Посыпался винтовочный горох. Та-тах! Та-тах! Та-тах!
Так! Кто-то положил снаряд прямо за «Ураган», ехавший впереди прочих, – в кучу вражеских пехотинцев.
– Там сейчас салат… – пробормотал
– Что?
– Патрон!
Догх!
– Теперь валим отсюда.
– А…
– Быстро!
Пряча головы, они побежали на вторую огневую позицию.
– Ты не попал в него? Ты что, не попал? – орал сзади Фильш. По всему видно, болтунчик как схватил его, так и не отпускает.
– Попал.
– И что? И почему он? Он же остановиться должен!
– Он не должен. Ему моя пулька – по хрен… – с досадой ответил Рэм.
Вот еще ему встать здесь, посреди траншеи, и начать разъяснение непонятливым. Рассказать, что на такой дистанции ты можешь гвоздить сколько угодно, а «скорлупу» тяжелого трехбашенника не пробьешь ни при каких обстоятельствах. Втолковывать, что если даже ты чудом пробьешь ее с дистанции раз в пять меньшей, то действие твоей пули после пробоя, может статься, будет убийственным – в самом прямом смысле этого слова, а может и просто никаким Ну не заденет она там ничего важного, не войдет ни в чью плоть! «Остановиться должен…»
Добираясь до второй позиции, Рэм с Фильшем вернулись к передовой линии окопов, пробежали по ней еще шагов тридцать и оказались перед узкой щелью. Ее пятеро ополченцев, ругаясь на чем свет стоит, рыли под прямым и непосредственным руководством Рэма. А потом с удивлением наблюдали, как он накрывает щель дощечками от патронных ящиков и маскирует квадратиками дерна, аккуратно вырубленными лопатой в другом месте.
Они протиснулись по щели к ячейке, не прикрытой никакой насыпью, да и вообще ничем не выделяющейся, если смотреть со стороны. Просто сплошной слой кромсанного дерна…
Рэм аккуратно разобрал дощечки, отбросил комья земли и травы, выглянул наружу.
«Отлично. Наш старый знакомый повернул туда, куда и требовалось».
Тот самый «Ураган», ничуть не пострадавший от трех поцелуев «Дурехи», пер по полю, чуть отклоняясь влево. Механики-водители – сволочь предсказуемая. Надо просто пройтись по тем местам, где они будут вести свою машину, и как следует присмотреться.
Время у Рэма еще было. Он даже позволил себе чуть-чуть этого времени истратить на придурка Фильш все еще бормотал: «Ну как же можно… в такой день… не попасть… в такую мишень… дал бы лучше мне…»
– Я попал все три раза, – спокойно сказал Рэм, сцапал Фильша за загривок, где уже малость отросли волосы, безжалостно сбритые на мобилизационном пункте, и повернул его тупую башку. – Посмотри-ка на то место, откуда мы стреляли.
Фильш выдернул загривок, но ослушаться не решился. Посмотрел. А там земля кипела от густых пулеметных очередей. И еще там красовались
– Самоходчики?
– Да. Теперь мы убиты. Нас не ищут глазами по всему полю.
– Как же они нас вычислили?
– Пыль, – и Рэм постучал по дульному тормозу. – Мы до смерти много пылим при каждом выстреле.
– А…
– Патрон!
Пора. Фильш засуетился.
«Ураган» катился левее их секретной ячейки, в полутораста шагах. Не ведая, кто смотрит на них в прицел, танкисты простодушно подставляли борт. Тут у них броня послабее, не чета лобовой. Рэм ласково погладил «Дурехи»: «Не подведи, милая. Я так тебя люблю!» – и вежливо поцеловал приклад.
«По главной башне».
Догх! Без толку.
– Патрон! Живее!
«Еще по главной башне».
Догх! Кажется, он высек длинную искру… а все равно – ни малейшего видимого результата.
– Шевелись, Гай!
«По двигательному отсеку».
Догх! Ничего.
Сто шагов.
Первая низенькая башенка непрерывно поливала окопы пулеметным огнем.
– Патрон!
«По ней, по гадине».
Догх! Продолжает стрелять.
Пятьдесят шагов.
– Патрон! Патрон! Патрон… Мас-с-саракш!
«По ходовой части…»
Догх! Догх! Догх! Прет на окопы как; ни в чем не бывало.
«По корме».
Догх! Зар-раза… удаляется.
«Все, этого я пропустил… сейчас он поездит по хребтам ополчения», – и Рэм потянул на себя «Дурехи».
– Что, Рэм?
– Бежим, Гай! Рвем отсюда! На третью точку!
Фильш бежал, пригибаясь. Сумки с патронами, висевшие у него на плечах, жестоко молотили его по бедрам.
– К-какого, Рэм? Почему мы бежим?
– Беги, дурень, заткнись и беги!
– Ты стру…
Тут за их спиной рвануло. «Нащупали…»
Фильш припустил так, что обогнал Рэма с его «Дурехи». Рвануло еще разок. Ком сухой грязи ударил Рэма между лопаток. Рэм покатился, отбил коленку, крепко получил по заднице прикладом собственной винтовки, вскочил и понесся что есть сил. За его спиной «Ураган», добравшись до окопов, утюжил их вовсю.
У него с Фильшем оставался один-единственный шанс. Больше им федераты в этом бою никаких шансов не предоставят, не стоит надеяться.
– Погоди, Рэм… я… я… не мо… гу…
– Быстрее, урод!
И они все-таки успели!
Специально для них вечером прошлого дня пехота вырыла огневую точку, выдвинутую шагов на тридцать перед линией стрелковых ячеек. Прямо перед ней, шагах в тридцати, посреди поля, возвышалось странное взбугрение. Может, чья-то старинная могила, курганчик Высотой среднему мужику по пояс, не больше. Может, невесть когда и с какими целями возведенная насыпь… Танк непременно проедет именно по ней. Слева – большая канава и мощные надолбы. Справа – «волчья яма», танковая ловушка, которую не заметит разве только сущий желторотик. А в штурмовые части федераты никогда не ставили желторотиков.