Мастер ветров и вод
Шрифт:
— Марк, бросьте ваши штучки. Я ведь уже уведомила вас, что со мной они не пройдут.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Марк, придвигаясь ко мне вплотную и беря мои руки в свои. — Я хотел угостить тебя кофе, но теперь это настолько неважно…
— Важно, важно, — попробовала возразить я, но и возражения мои, и попытки высвободиться из объятий Марка были неубедительными. — Марк, не надо, я… прошу…
Но он наклонился и поцеловал меня. В этом поцелуе не было неистовства страсти; он был глубок и нежен, как
— Марк! — Я все-таки вырвалась из нежных пут его поцелуя. — Это подло!
Лицо Марка побелело.
— Что — подло?
— Нельзя вот так — со мной! Мне не нужно этого ни от вас, ни от всех остальных мужчин на земле!
— Неужели это преступление — поцеловать любимую женщину? — Марк смотрел на меня какими-то странными глазами. Ничего нельзя было прочесть в таких глазах.
— Любимую — сколько угодно! Но не меня!
— Но что же мне делать, если любимая — ты! Вероятно, от такого признания я должна была растаять от нежности. Ничего подобного. Меня это только разозлило.
— Гм! — выразительно заявила я. — И давно ли я стала любимой?
— Мне кажется, с того самого момента, как я тебя увидел. Поначалу я ещё думал, что влюблён в Соню, но…
— Ага. Ну да. Какая высокая у российских мужчин скорость смены объекта влюблённости.
— Издеваешься надо мной, да?
— Никоим образом. Марк, успокойтесь, а? Я ведь вам говорила, что из-за особенностей моего мастерства должна соблюдать целомудрие. И, право слово, секс — не та ценность, ради которой я пожертвую своими возможностями мастера.
— А если любовь? Если ты влюбишься, Нила?
— Если и влюблюсь, то не в вас, Марк. Вы не в моем вкусе. Думаю, что и я не в вашем. Вы просто по привычке решили повести себя со мной так, как повели бы с любой другой женщиной. Вам нравится быть сердцеедом. А мне нравится быть мастером фэн-шуй. Кстати, дайте-ка мне веник и тряпку, я все-таки приберу у вас в гостиной. Эта вездесущая пыль действует мне на нервы.
— Не дам, — мрачно сказал Марк, отступая от меня. — Я со своей пылью сам разберусь.
— Вы напрасно обиделись на меня, Марк. Ну же, перестаньте хмуриться и посмотрите на меня, только с другой точки. Я могу быть хорошим другом, я могу быть интересным собеседником — и со всеми этими ролями прекрасно справлюсь и без поцелуев.
— Друзей и собеседников у меня и без тебя достаточно, — отрывисто бросил Марк. — Я люблю тебя, а ты…
— А я не люблю вас. Но разве это повод для трагедии, по большому-то счёту, а, Марк? Идёмте пить кофе с амаретто. Уверяю вас, после второй чашки ваша страсть ко мне естественным образом пойдёт на убыль.
— Ничего подобного.
— Поверьте мне. Я знаю.
Мы пили кофе на маленькой, по-холостяцки неуютной кухоньке Марка и разговаривали о Китае. Я была права. После второй чашки кофе Марк уже не смотрел на меня глазами побитой собаки,
— Знаешь, Нила, — сказал он. — Я все равно не верю, что какие-то правила перестановки мебели или чашка с водой, в которой плавает монетка, способны изменить жизнь. Тут ты меня не переубедишь. Вот ты передала для Сони каких-то собачек, черепашку — думаешь, ей это поможет, случись с ней какой-нибудь тромб или шок?
— Я не утверждаю, что поможет исключительно — это, — ответила я. — Талисманы фэн-шуй просто делают энергию вокруг человека позитивной и животворной. Они что-то вроде освежителей воздуха в комнате — воздух они не заменят, ведь верно? Но зато добавят ему определённый аромат.
— Никогда не любил освежителей, — буркнул Марк.
— Ну, это дело хозяйское, — улыбнулась я. И тут зажужжал мой мобильник.
Я достала его, посмотрела на экран — номер был совершенно незнакомый.
— Да? — сказала я в трубку.
На том конце кто-то несколько секунд молчал. Молчал взволнованно, потому что я слышала прерывистое дыхание.
— Я слушаю вас, — поощрила я робкого абонента.
— Вы — Нила Чжао? — наконец услышала я далёкий и довольно-таки писклявый голос. Голос был неестественным, видимо, его неуспешно пытались изменить.
— Да, я Нила Чжао. С кем я разговариваю?
— Это неважно. Вы сегодня были в больнице «Кардиосфера», узнавали о здоровье Софьи Вязовой.
— Да, верно, а кто со мной разговаривает…
— Вам сказали неправду. С вашей подругой случилась клиническая смерть как раз в тот момент, когда вы разговаривали с доктором Саблиной. Вам ничего не сказали, потому что ещё надеялись спасти пациентку.
— Кто это говорит?! — закричала я. — Для чего вам это нужно?!
— Они получили от вас деньги за лечение, но вы можете и должны судиться с клиникой, потому что ваша подруга не вылечена, а мертва.
— Я не верю!!! — закричала я в трубку, но то писклявое существо, которое говорило со мной, уже отключилось. А когда я попробовала набрать номер, оставшийся в памяти моего мобильного, «абонент» оказался «временно недоступен».
— Марк! — Я вцепилась в плечи мсье Косарецкого и принялась его трясти. — Марк!
— Что случилось?! — Он еле сумел оторвать от себя мои руки. Взял мои ладони в свои, сжал до боли, словно хотел, чтобы я поскорее пришла в себя. — Кто это звонил? Что сказал?
— Я не знаю, кто это звонил, — наконец выговорила я. Слова мне давались с трудом. — Но этот человек заявил, что в тот момент, когда мы с тобой были в клинике, Соня умерла. Марк, почему они скрыли от меня правду?!