Мастера детектива. Выпуск 10
Шрифт:
Гримстер засмеялся:
— Ты — мой друг, а хочешь меня уничтожить. Зачем?
— Не знаю, старик. Сальери убил Моцарта, сам не понимая почему, хотя пытался оправдаться красивыми фразами. Каждый разрушает то, что любит, — кто мечом, кто словом. Ведь если бы Ведомство приказало тебе расправиться со мной, ты бы сделал это. Проповедовать добродетель давно не в наших силах. Берешь у Сатаны деньги, отдаешь ему душу, а взамен получаешь работу до конца дней своих… Конечно, если их не прервут раньше времени. Но я кандидатом в мертвецы не стану еще долго. Я слишком нужен каждой стороне. Что скажешь?
— Только то, что человек майора Кранстона скорее всего следит сейчас
— Как всегда, Джонни. Значит, не сговоримся?
— Нет.
— Тебя соблазнит только одно, так?
Маленькая птичка пронеслась сквозь дождь, зависла в воздухе, подобно ястребу, нырнула в реку и тут же вынырнула с серебристой рыбкой в клюве.
Глядя на нее, Гримстер немного помолчал и ответил как никогда откровенно:
— От твоих людей я этого никогда не дождусь. Да и кто им помешает сфабриковать для меня улики?
Гаррисон выбросил прослюнявленный окурок, поковырял в сыром песке тупым носком поношенной замшевой туфли и сказал:
— У тебя чутье слишком развито. Но как знать? Когда–нибудь они возьмут да и раскопают настоящие доказательства.
— Не они, а ты. Именно тебе хочется продать меня с потрохами. Они пообещали хорошо заплатить тебе, если я достану бумаги, верно?
— Может быть. — Гаррисон вздохнул. — В общем так: если передумаешь, обращайся ко мне — я останусь здесь на целую неделю. — Он обернулся, посмотрел туда, откуда они пришли. — Надо бы заняться зарядкой. Не для здоровья, сам понимаешь, а чтобы убить время между едой, питьем и вербовкой тебя. — Он сделал шаг прочь, остановился, сунул руку в правый карман пальто и вынул конверт. — Вот это тебе. Думаю, пригодится. Тут, конечно, не улики, просто сведения о том, кто на самом деле была Вальда. Вальда, которую считали милой, невинной простушкой.
Гаррисон двинулся по песку вдоль следов, которые они оставили, когда шли сюда. Гримстер глядел ему вслед, держа конверт в руке. Потом положил его в карман и пошел обратно в Барнстепл за Лили.
Вернувшись в Хай–Грейндж, он изложил майору Кранстону тщательно продуманное резюме о своей встрече и беседе с Гаррисоном, зная, что оно пойдет прямо к Копплстоуну и сэру Джону. Но о конверте не сказал ни слова, хотя понимал, что, утаивая эту информацию от Кранстона, он играет на руку Гаррисону, возможно даже, делает первый шаг навстречу его планам.
И все же…
— Не исключено, что против мисс Стивенс затевается заговор, — высказал свое мнение Кранстон. — Возможно, ее попытаются похитить. Не стоит ли приставить на ночь охрану к ее комнате?
— Только, если будет настаивать сэр Джон. Нет смысла тревожить ее до времени. Если она почувствует опасность, то замкнется. Лично я считаю, что они ничего не предпримут. Самое трудное оставят нам.
— Не слишком ли ты спокоен?
— Знай вы Гаррисона, как я, вы бы тоже не волновались. — Гримстер улыбнулся. — Он считает меня потенциальным предателем, поэтому будет тихо сидеть и ждать. И его люди тоже, кем бы они ни были.
— Так о себе не говорят, Джонни.
— Нет? Ну что вы… — Гримстер расхохотался, пытаясь вывести майора из замешательства. — Ведь то же самое втолковывали и вам. Предупреждали. Это не секрет. Сэр Джон об этом чуть ли не в глаза мне сказал. Я попросил разрешения жениться. После множества проволочек его мне дали, а потом Вальда погибла в автомобильной катастрофе, и точка! Они думают, я на этом свихнулся! Втемяшил себе в голову, будто катастрофу подстроило Ведомство.
—
— Я только пересказываю их точку зрения. Найди я неопровержимые улики, они меня бы списали. В общем, я не считаюсь стопроцентно надежным. Об этом известно и вам, и им, и мне тоже. Даже Гаррисону — вот почему он тратит на меня так много сил. Потенциальные предатели встречаются редко и ценятся дорого.
Кранстон залез пальцем под повязку, помассировал глазницу и недоверчиво вздохнул.
— Нет, Джонни. Это немыслимо. Даже в Ведомстве, где подчас все бывает очень хитро сплетено, существует справедливость. Наша справедливость. В ней нет места тому, о чем ты думаешь. Каждого время от времени перепроверяют, что вполне естественно. Даже сэр Джон не избегает сей участи.
— Конечно. Я просто объяснил вам положение дел. Не секрет: сейчас против моей фамилии стоит вопросительный знак. Он меня не беспокоит. Такие знаки есть у многих из нас. Как вы говорите, таков порядок.
Гримстер поднялся к себе, плюхнулся в кресло и закурил сигару. Минуту он сидел с закрытыми глазами, тяжелая усталость сковывала тело. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы смерть Вальды оказалась случайной. И винить нужно было бы только Бога. Его одного.
Наконец он подался вперед и взял с маленького столика полученный от Гаррисона конверт. Джон знал, что его содержимое не подделка. На подделку Гаррисон не пойдет. Они соперничают друг с другом честно. С первой детской встречи между ними возникла любовь, ненависть и грубоватое панибратство. Почему? Не потому ли, что с самого рождения они ощущали в себе извечную неудовлетворенность, неспособность довольствоваться обывательским благополучием и стандартными радостями?
Он вскрыл конверт. В нем лежали отпечатанное на машинке письмо Гаррисона, несколько сделанных с микрофильма снимков и светокопии двух документов. В письме Гаррисона, адресованном Гримстеру, говорилось: «Рассказывала ли она тебе об этом? Как многое бы тогда изменилось, какая замечательная пара вышла бы из вас — два разведчика».
Один из документов оказался свидетельством о браке, выданным в Хельсинки Вальде Тринберг и удостоверяющим, что она вышла замуж за некоего Полса Сборденса, якобы морского офицера (Гримстер этому не удивился — Вальда рассказывала ему о замужестве). Другой документ — Джон узнал его мгновенно, он не раз сталкивался с подобными бумагами, — был донесением агента ЦРУ о тайном трибунале, осуждении и казни Полса Сборденса за измену Финляндии и разведывательную деятельность в пользу Швеции и Норвегии. Это была новость для Гримстера, однако она его не тронула, он лишь мысленно отдал должное человеку, оказавшемуся достаточно умным, чтобы работать на двух хозяев. В другом документе — тоже донесении агента ЦРУ — сообщалось о безуспешной попытке завербовать вдову Сборденса, которая вернулась на родину в Швецию, восстановила национальность и девичью фамилию. В донесении указывалось, что Вальда отрицала факты шпионской деятельности мужа, оспаривала причину его смерти. Она считала его погибшим на маневрах. Так она и Гримстеру говорила, однако он был готов признать, что ко времени их знакомства она вполне могла узнать правду. Из донесения следовало, что Вальда ценилась не слишком высоко, поэтому методы интенсивной вербовки к ней применять не стали. Последним документом была светокопия письма главе шведского туристического агентства, в котором Вальда рекомендовалась для работы в его лондонском бюро (там с ней и познакомился Гримстер), кратко сообщалось о причинах гибели ее мужа и подтверждалась ее невиновность.