Мастера детектива. Выпуск 12

Эксбрайя Шарль

— А шеф в курсе?

— Еще бы! Я сразу же составил рапорт… Ну и обрадовался же старик! «Пишранд, — сказал он мне, — похоже, я все–таки сумею упечь Салисето в тюрьму, прежде чем уйду в отставку! И это будет для меня самым лучшим вознаграждением!»

Полицейский еще не успел закончить не слишком правдивые излияния, как многие посетители тихонько выскользнули из кабачка, причем одни так и не доели обед, другие, с молчаливого согласия партнеров, не закончив игры, бросили карты. А Пишранд краем глаза с усмешкой наблюдал, как подручные Салисето спешат предупредить хозяина,

что ему готовят ловушку. Инспектор внутренне ликовал.

Тем временем в морге, поскольку никто так и не востребовал тело Томазо Ланчано, служители сунули тело в простой некрашеный гроб и повезли к общему рву, где хоронят безымянных покойников. Маленький итальянец, лишившись неправедным путем приобретенного сокровища, уже решительно никого не интересовал.

Глава III

В то утро Тони Салисето, ненавидевший завтракать в постели, даже не накинув пиджака, спустился в комнату за баром маленького бистро на улице Анри Барбюса, где всегда ночевал, когда готовил или проворачивал какое–нибудь дело. Очень удачный выбор, поскольку полиции никогда не пришло бы в голову искать знаменитого каида в таком жалком заведении.

Лестница вела из спальни Тони прямо в комнату, где он всегда столовался. Каид сошел вниз, зевая во весь рот. Облаченный в пижаму цвета бычьей крови с золотисто–желтым кантом толстяк (Салисето весил добрых сто двадцать кило) ничем не напоминал щуплого подростка, лет тридцать назад покинувшего мостовые родной Бастии.

Подручные Тони — Антуан Бастелика и Луи Боканьяно — уже сидели за столом и с видимым удовольствием поглощали более чем плотный завтрак. Салисето сразу заметил, что оба его приятеля настроены довольно мрачно, хотя после ночной экспедиции им вроде бы не с чего хмуриться. Вместо приветствия оба проворчали нечто неопределенное. Каид мигом пришел в ярость.

— Ну, в чем дело? Это еще что за манеры? По–моему, сегодня ночью мы не потеряли времени даром? По моим подсчетам, мы стянули побрякушек на добрых сто тысяч франков, и Богач Фонтан отвалит за них не меньше половины… чтобы меня не сердить. Так какого рожна вам еще надо?

— Ты читал газету? — спросил Бастелика.

— Нет. А что, об этом деле уже пронюхали?

— Не–а, почти ничего не пишут, всего несколько строчек. Похоже, я слишком сильно стукнул сторожа и раскроил ему черепушку.

— Ну и отлично! Теперь он ничего не сможет выболтать. А тебя, что, это огорчает? Может, месье понадобилась реклама или он жаждет, чтобы ему оттяпали башку под грохот барабанов и завывание труб?

Антуан пожал плечами. Тяжеловесный юмор Тони нисколько не улучшил ему настроение. Что до Луи, то он продолжал спокойно есть, словно разговор его ни в коей мере не касается. Зато Бастелика с самым серьезным видом сунул газету шефу под нос.

— Они опять талдычат о деле Ланчано.

— Это тот тип, что плавал в Старом Порту? А мне–то что за печаль?

— Его убийство пытаются взвалить на нас.

Салисето вскочил.

— Чего? А ну, повтори!

— Ну, так слушай…

И Антуан принялся читать вслух:

Стали известны новые подробности о деле Ланчано.

По словам инспектора Пишранда, он имел серьезную беседу с людьми, хорошо осведомленными практически обо всем, что творится в преступном мире (читатели, конечно, поймут, почему инспектор не стал называть имен), и те в конце концов признали, что убийцу, похитившего у Ланчано примерно на миллион франков драгоценностей, — напомним, что означенные украшения итальянец приобрел ценой двойного убийства, — так вот, убийцу и грабителя следует поискать в окружении одного корсиканского каида. До сих пор полиции не представлялось случая изолировать его от общества, и подобная безнаказанность уже переполнила чашу терпения порядочных людей. Мы от души надеемся — и, полагаем, все сограждане вполне разделяют наши чаяния, — что опасный преступник наконец попадет в руки правосудия и заплатит все свои долги обществу. В этом плане мы полностью доверяем дивизионному комиссару Мурато и его сотрудникам.

— Вот дерьмо!

— А тебе бы не хотелось узнать, кто натравил на нас легавых? — вкрадчиво спросил Бастелика.

— И даже очень!

— Элуа Маспи.

— Ты рехнулся, Антуан?

— Да говорю же тебе: это работа Маспи! Старого придурка Великого Маспи! Филозель сидел в кафе, когда туда явился Пишранд, еще тепленький после разговора с Элуа, и выложил все это своему коллеге Ратьеру! Ну, что скажешь?

Салисето немного помолчал.

— Что я скажу? А то, что мне придется малость потолковать с «моим другом» Элуа… Но тут есть одна закавыка…

— Что ты имеешь в виду?

— У Маспи — свои осведомители… И обычно он очень неплохо информирован… С другой стороны, обо всей этой истории с итальянцем и улетучившимися в неизвестном направлении драгоценностями мы не слыхали ни звука… во всяком случае, я…

— И что означает это «во всяком случае, я», Тони?

— Да то, что это дело вполне мог обстряпать кто–то из вас!

Бастелика, побледнев как смерть, медленно встал.

— Думаешь, я способен вести с тобой двойную игру?

— По нынешним временам миллион франков — очень большие бабки, разве не так?

Антуан повернулся к Боканьяно:

— Слыхал, Луи, как он нам доверяет?

Тот, не переставая жевать, слегка пожал плечами.

— Будь у меня в кармане на миллион стекляшек, я бы давным–давно сделал ноги! — проворчал он с набитым ртом.

Салисето хмыкнул.

— Для начала еще надо суметь отмыть эти стекляшки, малыш!

Луи на секунду перестал жевать, но лишь для того, чтобы, с жалостью поглядев на патрона, высказать свое мнение о нем:

— Каким же ты иногда бываешь кретином, Тони!

Пока Салисето собачился со своими присными, в кабинете дивизионного комиссара Мурато царила примерно такая же атмосфера — шеф отчитывал подчиненных:

— Ну и что о нас думают люди, я вас спрашиваю? Едва вытащили из воды труп Ланчано и узнали, что его добыча исчезла, как прямо у нас под носом ограбили ювелирную лавку на улице Паради и разбили голову сторожу! Кстати, как он себя чувствует, Пишранд?

— Не блестяще… Голова почти всмятку… и врачи настроены довольно пессимистично.