Мастера детектива. Выпуск 1
Шрифт:
Наконец американец выпрямился и встал. Должно быть, он чувствовал себя опустошенным, и даже немного пошатывался… Но он был спокоен. Черты лица вновь стали неподвижны. Прежде всего он задал вопрос. Следователь посмотрел на Мегрэ, словно выжидал, какой ответ он даст.
— Мистер Кларк спрашивает, можно ли ему оставить письмо у себя.
— Лучше будет, если письмо сначала сфотографируют. Это можно сделать за несколько минут. Надо только отнести его наверх, в отдел криминалистики.
Кларку перевели. Он, по–видимому, понял и, подчинившись, протянул письмо секретарю,
— Говорит, что прежде всего ему надо посоветоваться со своим солиситором, так как открытие, которое мистер Кларк сегодня сделал, для него полная неожиданность и оно все меняет…
Почему в эту минуту Мегрэ почувствовал волнение? Этот рослый и сильный малый, который три дня тому назад катался на карусели в обществе мисс Эллен и только что танцевал с нею танго в лучах голубоватого света, получил сейчас удар куда болезненнее, чем тот, которым он угостил комиссара… Однако же, как и Мегрэ, он лишь едва покачнулся… Выругался… Ударил кулаком по столу… Застыл на несколько минут в молчании.
— Well! Well!
Жаль, что они не могли понимать другу друга! Мегрэ охотно объяснился бы с ним.
— Что он говорит?
— Что теперь он назначает награду в тысячу долларов тому полицейскому, который найдет убийцу.
Пока секретарь переводил, Кларк смотрел на Мегрэ с таким выражением, словно хотел сказать: «Видите, я смелый игрок…»
— Переведите ему, что эта тысяча долларов, если мы ее заработаем, пойдет на нужды сиротского приюта для детей полицейских…
Удивительно! Теперь они словно соревновались в учтивости. Кларк выслушал перевод и уважительно склонил голову:
— Well…
Потом он снова заговорил, на этот раз почти что деловитым тоном.
— Он предполагает, хотя не хочет ничего предпринимать, не повидавшись со своим солиситором, что ему будет необходимо увидеться с этим человеком… с Проспером Донжем… Он спрашивает, можно ли получить на это разрешение…
Следователь, в свою очередь, ответил чопорным поклоном. Еще немного, и неприятный разговор кончился бы взаимными любезностями в дверях кабинета: «Прошу вас, проходите первым». «Нет уж, я вслед за вами…» «Да ни за что на свете!..»
Наконец Кларк задал несколько вопросов и часто поворачивался при этом в сторону Мегрэ.
— Он спрашивает, господин комиссар, чем кончится инцидент, имевший место в дансинге, когда он вас ударил кулаком, и будет ли это иметь последствия… Он не имеет представления, что могут повлечь за собой во Франции такие действия… В его стране…
— Да скажите ему, что я уж и позабыл об этой истории…
Следователь с беспокойством смотрел на дверь. Право, все шло слишком уж хорошо! И он опасался, что какой–нибудь новый инцидент нарушит драгоценную гармонию. Хоть бы поскорее сфотографировали письмо, а тогда…
Молчание. Все ждали. Больше говорить было не о чем. Кларк закурил новую сигарету, жестом попросив у Мегрэ спичек.
Наконец вернулся секретарь, принес обратно
— Готово, господин следователь. Можно?..
— Да, вручите это письмо мистеру Кларку…
Кларк осторожно всунул письмо в свой бумажник, бумажник положил в задний карман брюк и, позабыв, что пришел без шляпы, стал искать ее на стульях. Потом вспомнил, машинально улыбнулся и пожелал всем спокойной ночи.
Как только дверь за ним закрылась, ушел и переводчик. Господин Бонно кашлянул раза два–три, обошел вокруг письменного стола и стал перебирать бумаги, совсем ему не нужные.
— Гм… Вы как раз этого и добивались, господин комиссар?
— А вы как думаете, господин следователь?
— Мне кажется, я первым задал вам вопрос?
— Извините, пожалуйста… Ну, разумеется, добивался… Видите ли, у меня сложилось впечатление, что мистер Кларк в скором времени вступит во второй брак… А этот ребенок, в сущности, сын Проспера Донжа…
— Человека, который в настоящее время заключен в тюрьму по тягчайшему…
— …по тягчайшему обвинению. Разумеется, — подтвердил со вздохом Мегрэ. — А все–таки это его сын. Что ж я тут могу поделать?..
Он тоже машинально поискал свой котелок, оставленный в отеле «Мажестик», и ему было так неловко выйти из Дворца правосудия с непокрытой головой, что он поневоле взял такси, чтобы доехать до бульвара Ришар–Ленуар.
Кровоподтек на подбородке уже превратился в темный синяк, и госпожа Мегрэ сразу его заметила.
— Опять подрался! — укоризненно сказала она, подавая на стол. — И, конечно, потерял при этом котелок… Зачем ты, спрашивается, ввязываешься?
Мегрэ улыбался широкой, довольной улыбкой, вынимая из серебряного кольца свою салфетку.
Глава 8
Когда Мегрэ дремлет
Тут тоже было неплохо! Сесть поудобнее за письменный стол, за спиной гудит пламя в затопленной печке, слева окно, в котором от утреннего холодка запотели стекла, прямо перед глазами — камин в стиле Луи–Филиппа, и на каминной полке черного мрамора — часы, где остановившиеся стрелки уже двадцать лет показывают двенадцать часов; на стене в черной рамке с позолотой — групповая фотография, и на ней запечатлены невероятно усатые господа с бородками клинышком, в сюртуках и цилиндрах, — товарищество секретарей комиссариата в те времена, когда Мегрэ было двадцать четыре года! На письменном столе в подставке выстроены по росту четыре трубки.
«Миллиардерша–американка удушена в подвалах отеля «Мажестик“.
Таков был заголовок, развернутый по всей первой полосе вчерашнего номера вечерней газеты. Разумеется, для журналистов все американки миллиардерши. И еще веселее усмехнулся Мегрэ, когда увидел свой собственный портрет, на котором он в пальто и в котелке, с трубкой в зубах, наклонился над чем–то, невидимым зрителю.
«Комиссар Мегрэ рассматривает жертву преступления».
Да, это его фотография, только снятая не теперь, а год тому назад — в Булонском лесу, когда он действительно рассматривал труп неизвестного, убитого выстрелом из револьвера.