Мастера детектива. Выпуск 1
Шрифт:
– Вы были там, – спокойно сказал Пуаро.
– А вам, мистер, откуда это известно?
– Отсюда. – Пуаро вынул что–то из кармана и протянул Кенту.
Это был стержень гусиного пера, который мы нашли в беседке. Лицо Кента изменилось, он невольно потянулся к перу.
– Героин, – сказал Пуаро. – Нет, мой друг, стержень пуст. Он лежал там, где вы его уронили в тот вечер, – в беседке.
Чарлз Кент поглядел на Пуаро.
– А вы, заморская ищейка, больно много на себя берете. Напрягите память: по газетам,
– Совершенно верно, – согласился Пуаро.
– Нет, вы мне прямо скажите, так это или не так? Это все, что мне требуется.
– Вам ответит вот этот джентльмен. – Пуаро кивнул на инспектора Рэглана.
Тот замялся, посмотрел на Хейза, перевел взгляд на Пуаро и только тогда, словно получив разрешение, сказал:
– Да. Между без четверти десять и десятью.
– Тогда зря вы меня тут держите, – сказал Кент. – В двадцать пять минут десятого меня в «Папоротниках» уже не было. Можете справиться в «Собаке и свистке» – это салун в миле по Кранчестерской дороге. Я там, помнится, скандал учинил примерно без четверти десять. Ну что?
Рэглан что–то записал в свой блокнот.
– Ну? – спросил Кент.
– Мы наведем справки, – сказал Рэглан. – Если это правда, вам ничто не грозит. А зачем все же вы приходили в «Папоротники»?
– На свидание.
– С кем?
– Не ваше дело!
– Повежливей, любезный, – с угрозой сказал инспектор.
– К чертям! Ходил туда по своему делу. Раз я ушел до убийства, вас мои дела не касаются.
– Ваше имя Чарлз Кент? – спросил Пуаро. – Где вы родились?
– Чистокровный британец, – ухмыльнулся тот.
– Да, – задумчиво заметил Пуаро, – полагаю, что так. И родились вы, думается мне, в Кенте.
– Это еще почему? – вытаращил на него глаза тот. – Из–за фамилии? Что же, по–вашему, каждый Кент так уж в Кенте и родился?
– При некоторых обстоятельствах, безусловно, – с расстановкой произнес Пуаро. – При некоторых обстоятельствах – вы понимаете?
Голос Пуаро звучал так многозначительно, что это удивило обоих полицейских. Кент багрово покраснел – казалось, он сейчас бросится на Пуаро. Но он только отвернулся с деланым смешком. Пуаро удовлетворенно кивнул и вышел. Мы – за ним.
– Мы проверим это заявление, – сказал инспектор, – но мне кажется, он говорит правду. Все же ему придется сказать, что он делал в «Папоротниках». Я думаю, это наш шантажист, хотя, если ему верить, убийцей он быть не может. При аресте у него обнаружено десять фунтов – сумма относительно крупная. Я думаю, что те сорок фунтов попали к нему, хотя номера и не совпадают. Но он, разумеется, первым делом обменял деньги. Мистер Экройд, видимо, дал ему денег, и он поспешил распорядиться ими. А какое отношение к делу имеет то, что он родился в Кенте?
– Никакого. Так, одна из моих идей, – сказал Пуаро. – Я ведь этим знаменит – идеями.
–
Старший инспектор расхохотался.
– Я не раз слышал, как инспектор Джепп говорил о мсье Пуаро и его идейках. Слишком фантастичны для меня, говорил он, но что–то в них всегда есть.
– Вы смеетесь надо мной, – сказал Пуаро с улыбкой, – но ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. – И, важно поклонившись, он направился к выходу.
Потом мы с ним позавтракали вместе в гостинице. Теперь я знаю, что в тот момент ему уже было ясно все. Последний штрих лег на полотно, и картина стала полной. Но в то время я этого не подозревал. Меня сбила с толку его чрезмерная самоуверенность: я думал, что все загадочное для меня загадочно и для него. Большой загадкой оставалось посещение Чарлзом Кентом «Папоротников». Сколько ни ломал я себе голову, я не мог найти ответа на этот вопрос. Наконец я решил спросить Пуаро, что думает на этот счет он. Пуаро ответил без запинки:
– Mon ami, [40] я не думаю, я знаю. Но, боюсь, вам будет неясно, если я скажу, что он приехал туда потому, что он – уроженец Кента.
– Безусловно неясно, – сказал я с досадой, уставившись на него.
– О! – произнес Пуаро сочувственно. – Ну да ничего. Есть у меня одна маленькая идея.
Глава 19
Флора Экройд
Когда на следующий день я возвращался с обхода, меня окликнул инспектор Рэглан. Я остановил машину, и он вскочил на подножку.
40
Друг мой (фр.).
– Доброе утро, доктор Шеппард. Алиби подтвердилось.
– Чарлза Кента?
– Чарлза Кента. Салли Джонс, официантка в «Собаке и свистке», хорошо его помнит – выбрала его фотографию из пяти похожих. Он вошел в бар без четверти десять, а это добрая миля от «Папоротников». По словам Салли, у него было много денег, и ей это показалось странным – столько денег у человека, чьи сапоги в таком плачевном состоянии. Вот они, эти сорок фунтов!
– Он все еще не хочет объяснить свой приход в «Папоротники»?
– Упрям как бык. Я звонил Хейзу в Ливерпуль.
– Эркюль Пуаро говорит, что ему известно, почему Кент приходил туда в тот вечер.
– Неужели? – воскликнул инспектор, оживившись.
– Да, – не без ехидства ответил я. – Потому что он родился в Кенте.
И с удовлетворением увидел недоумение инспектора. Не одному же мне чувствовать себя дураком!
Рэглан уставился на меня. Потом по его хитроватому лицу расползлась усмешка, и он постучал себя по лбу: