Мастера детектива. Выпуск 1
Шрифт:
– Вы были очень добры ко мне, мсье Пуаро, – сказала мисс Рассел, поднимаясь. – Очень! Спасибо вам. Вы… вы мне верите, что Чарлз не причастен к убийству?
– Совершенно очевидно, что человек, говоривший с мистером Экройдом в половине десятого, не мог быть вашим сыном. Не теряйте мужества, мадемуазель. Все будет хорошо.
Мисс Рассел ушла. Мы остались с Пуаро вдвоем.
– Значит, так, – сказал я. – Каждый раз мы возвращаемся к Ральфу Пейтену. Как вы догадались, что Кент приходил к мисс
– Я связал ее с этим неизвестным задолго до того, как увидел его, – как только мы нашли перо. Оно указывало на наркотики, и я вспомнил, что вы говорили мне о разговоре с мисс Рассел у вас в приемной. Затем я нашел статью о кокаине в газете за то же число. Все было ясно. Она получила в это утро известие от какого–то наркомана, прочла статью и пришла к вам, чтобы кое–что выяснить. Она заговорила о кокаине, потому что статья была об этом, но, когда вы проявили слишком живой интерес, быстро перевела разговор на детективные романы и таинственные яды. Я заподозрил существование брата или сына – словом, какого–то родственника. Но мне пора. Время перекусить.
– Останьтесь у нас, – предложил я.
– Не сегодня, – покачал головой Пуаро, и глаза его весело блеснули. – Мне бы не хотелось обрекать мадемуазель Каролину на вегетарианскую диету два дня подряд!
«Ничто не ускользает от Эркюля Пуаро», – подумал я.
Глава 21
Заметка в газете
Каролина, конечно, видела мисс Рассел у дверей приемной, и я подготовил длинное объяснение о больном колене экономки, но оказалось, что она не была расположена задавать вопросы, ибо считала, что ей известны истинные мотивы появления мисс Рассел, а мне – нет.
– Ей надо было самым бессовестным образом выведать у тебя все, что можно, Джеймс! – сказала Каролина. – И не прерывай меня, я верю, что ты этого не заметил, – мужчины так наивны! Ей известно, что ты пользуешься доверием мсье Пуаро, и она хочет разнюхать. Знаешь, что я думаю, Джеймс?
– Представления не имею. Ты додумываешься до самых невероятных вещей.
– Твой сарказм неуместен. Мисс Рассел знает о смерти мистера Экройда больше, чем ей угодно в этом признаться.
И Каролина с торжеством откинулась в кресле.
– Ты в самом деле так думаешь? – спросил я рассеянно.
– Как ты туп сегодня, Джеймс. Как неживой. Опять печень?
И наш разговор перешел на сугубо интимные темы.
Заметка Пуаро появилась в газетах на следующий день. Преследуемые ею цели мне не были известны, но Каролина была потрясена.
Она начала с того, что, жертвуя истиной, заявила, будто всегда это утверждала. Я поднял брови, но спорить не стал. Каролина все–таки ощутила, видимо, укол совести, так как добавила:
– Может, я и
– Без особого успеха, – напомнил я.
– Бедный мальчик! Все–таки его поймали. Твой долг, Джеймс, позаботиться о том, чтобы Ральфа не повесили.
– Что, по–твоему, я могу сделать?
– Но ты же врач, правда? И Ральфа знаешь с детства. Душевное расстройство – вот на что надо опираться! Я читала, что в тюремной больнице им совсем неплохо. – Слова Каролины напомнили мне кое–что.
– Я не знал, что у Пуаро есть душевнобольной племянник, – сказал я вопросительным тоном.
– Не знал? Мне он все рассказал. Бедный мальчик! Семейное несчастье! До сих пор его не помещали в больницу, но дело заходит так далеко, что, вероятно, скоро придется это сделать.
– Полагаю, ты уже полностью осведомлена о всех семейных делах Пуаро! – воскликнул я, накалившись до предела.
– Да, конечно, – ответила Каролина с тихим самодовольством. – Для нормальных людей излить кому–нибудь душу – всегда большое облегчение.
– Когда это делается по внутреннему побуждению, но облегчить душу под немилосердным нажимом – дело другое.
Каролина только поглядела на меня с видом христианской мученицы на римской арене.
– Ты слишком замкнут, Джеймс, – сказала она. – Терпеть не можешь говорить о своих делах или делиться с кем–нибудь и думаешь, будто остальные люди похожи на тебя. Я вовсе ничего ни из кого не выжимаю. Вот, например, если мсье Пуаро зайдет сегодня, как он собирался, я ведь не спрошу его, кто приехал к нему на рассвете.
– Так рано? – спросил я.
– Очень рано. Еще до молочника. Я просто выглянула из окна – штора почему–то колыхалась. Это был мужчина. Приехал на автомобиле. Весь закутанный. Я не разглядела его лица. Но все равно я догадалась, кто это, и ты увидишь, что я не ошиблась.
– Так кто же?
Каролина понизила голос до таинственного шепота:
– Эксперт из Скотленд–Ярда!
– Что? – сказал я ошеломленно. – Помилосердствуй, Каролина!
– Вот увидишь, Джеймс, что я права. Эта Рассел в то утро не зря расспрашивала тебя о ядах. Роджер Экройд мог быть отравлен.
– Какой вздор! – Я расхохотался. – Ты не хуже меня знаешь, что он убит ударом кинжала в шею.
– После смерти, Джеймс. Чтобы сбить полицию с толку.
– Милая моя, я осматривал тело, я знаю, что говорю. Рана была нанесена не после смерти – наоборот: смерть последовала от колотой ножевой раны – заруби себе это на носу!
Каролина вместо ответа приняла таинственный вид. Это меня окончательно рассердило, и я спросил:
– Будь добра, Каролина, скажи – есть у меня диплом врача?