Мастера детектива. Выпуск 4

Стаут Рекс

– Вы хотите предупредить, чтобы я не очень ему верил? – напрямик спросил Генри.

– Нет, я не то имел в виду, – поспешно сказал Горинг. – Ради бога, не думайте, что я его обвиняю во лжи. Я лишь советую вам относиться к его словам с осторожностью.

– Возможно, вы и правы, – согласился Генри, вспомнив, как огорошило его после разговора с Майклом сообщение врача. Горинг откинулся на спинку стула и помешал кофе.

– Элен не заметила происшедшей с Майклом перемены. Она видела одно – многолетняя дружба вдруг превратилась в роман. Как свойственно всякой женщине, она решила, что Майкл переменился

из–за любви к ней, а не наоборот: полюбил ее из–за того, что переменился. Обнаружив же свою ошибку, она впала в отчаяние. Сейчас поздно что–нибудь исправить, но я был виноват. Если бы мы вовремя отослали куда–нибудь Майкла, а Элен сделали бы редактором, увлечение работой и новые обязанности помешали бы ей… Вы понимаете, к чему я это говорю, инспектор?

– Пытаетесь уверить меня, что Элен покончила с собой?

– Я убежден, что она это сделала, – сказал Горинг. – Это единственное, что можно предположить. Врагов у нее не было. Ни одна душа на свете не желала ей смерти.

– Кроме разве что Майкла Хили или его жены?

– Нет, нет! Мой дорогой инспектор, это абсолютно…

– Их снова прервали. Сидевший лицом к залу Горинг вдруг резко поднялся, не договорив. Генри обернулся и увидел, что к их столику направляется очень красивая женщина лет сорока. Она была без шляпы, и ее длинные рыжие волосы падали на воротник роскошного норкового манто. Как непохожа она на сотрудниц «Стиля»… Те подтянутые, изысканно одетые – живой пример к рекомендациям журнала «Стиль», эта же просто красива и богата, небрежна и, пожалуй, даже неряшлива. Драгоценное манто носит как старый плащ. Волосы непричесаны, фиолетовая помада не гармонирует с алым платьем. «Стиль», несомненно, счел бы вульгарным одновременно надевать три нитки жемчуга и две большие бриллиантовые броши. И, что хуже всего, она пришла в ресторан без чулок, в стоптанных туфлях из крокодиловой кожи. И все же эта женщина была необыкновенно хороша собой. Инспектору показалось, что он уже где–то ее видел.

– Лорна! – воскликнул Горинг. – Что ты здесь делаешь?

– Ах, мой милый, я не могла не приехать! – Голос у нее был низкий, волнующий, чуть с хрипотцой. – Говорят…

– Это инспектор Тиббет из Скотланд–Ярда, дорогая. Инспектор, это моя жена.

Генри поклонился, и Горинг сказал супруге:

– Ну садись же. Ты что–нибудь ела?

– Конечно, нет. Как только узнала, сразу в машину.

– И совершенно напрасно. – В голосе Горинга прозвучала досада. – Что я теперь буду делать с тобой весь день?

– Не очень–то ты любезен, милый мой, – сказала Лорна. – Но не отправишь же ты меня обратно в Суррей голодной? – И, не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, Лорна Горинг с улыбкой повернулась к официанту:

– Копченой лососины и цыпленка, Пьер. И немного шабли. Знаете, того, что я люблю. – Затем обратилась к мужу:

– Теперь, мой дорогой, ты должен рассказать мне все до мельчайших подробностей, и тогда я буду умницей и не стану тебе мешать. Я хочу повидаться с Мэдж – у нее сегодня дневной спектакль.

Едва она упомянула о театре, Генри вспомнил, кто перед ним. Это была Лорна Винсент – актриса, пользовавшаяся огромным успехом лет пятнадцать назад. Она нажила тогда порядочное состояние. А потом вышла замуж и объявила, что покидает сцену. Самое удивительное, что

она сдержала слово. Никто с тех пор не слышал о Лорне Винсент, лишь изредка в газетах появлялись ее фотографии. Генри и в голову не пришло, что Годфри Горинг тот человек, за которого вышла актриса Лорна Винсент. В газетах он был просто назван «бизнесменом» – безымянный муж знаменитой жены.

– Так кто же эта женщина? – с любопытством спрашивала Лорна. – Одна из жердей? Я их жердями называю, этих редакторш из «Стиля», – повернулась она к Генри. – Все у них по линеечке – швы на чулках, костюмы, шляпы, ходят будто палку проглотили, прически лакированные. Одну от другой не отличить. Когда они вышагивают вместе по улице – как парад оловянных солдатиков.

Хотя Генри понимал, что замечания Лорны несправедливы, он не мот не улыбнуться – доля истины в них была. Но Горинг был в бешенстве.

– Умерла Элен Пэнкхерст, – ответил он негромким, звенящим от ярости голосом. – Твой насмешливый тон неуместен.

– Ты страшно гордишься своими девушками, правда, милый? – беззлобно заметила Лорна. – Которая это – Элен? Черненькая, с длинным носом?

– Да! – отрезал Горинг.

– Ее убили? В газетах написано…

– Лорна, – взмолился Горинг, – поешь ты, ради бога, и поезжай на спектакль. У нас с инспектором Тиббетом еще много дел. Увидимся вечером, дома.

– Я приеду за тобой в редакцию.

– Нет, – ответил Горинг, – посторонних сейчас не впускают; вдет расследование. – Он встал, потом вдруг нагнулся и поцеловал жену. – Не глупи, дорогая. Я тебе все расскажу после.

Выходя из ресторана, Горинг сказал Генри:

– Если жена приедет в редакцию, ее, наверно, не пропустят? Вы не могли бы…

– Если ваша супруга захочет войти, мы ее, конечно…

– Нет, нет… – Горинг замялся. – Я предпочел бы.., я, наоборот, предпочел бы, чтобы ее не пропустили.

– Хорошо, – ответил Генри. – Я предупрежу сержанта. Вернувшись в редакцию и вновь водворившись в своих владениях, Генри позвонил в кабинет Марджори и пригласил к себе мисс Филд.

Как все впервые сталкивающиеся с мисс Филд, Генри был поражен ее деловитым видом и даже оробел немного. Она, правда, не принесла с собой блокнот, но, когда села против него, положив ногу на ногу и чопорно сложив руки на коленях, ему показалось, что она вот–вот начнет стенографировать.

На ней был аккуратный костюм из темно–синей фланели, слегка отделанный белым, – деталь, любимая женскими журналами, несколько менее изысканными, чем «Стиль». Добротные, тщательно начищенные туфли. Коротко подстриженные ногти покрыты бесцветным лаком… Как он и ожидал, Рэчел оказалась превосходной свидетельницей. Она подробно описала предыдущий день: возвращение из Парижа, работа над номером и поездка к Горингу.

– Вам понравилось у него? – неожиданно спросил Генри, подумав, что Рэчел, наверное, не очень–то уместно выглядела на фоне великолепия Бромптон–сквер.

– Мистер Горинг был очень любезен, пригласив меня, – чопорно проговорила Рэчел. – По правде говоря, я вовсе не хотела ехать. Но он настаивал, и я не смогла отказаться.

– Мистер Найт отвез вас в своей машине домой?

– Да. Он ехал в мою сторону.

– А где вы живете?

– Снимаю квартиру возле Холланд–роуд. Генри приподнял брови: